– Стой! – заорал он и кинулся за братом. – Стой, Сандро!..
Изнутри послышился шум, словно упало что-то тяжелое, возня и мат.
– Свет! – продолжал надрываться Ник. – Как свет включить?!
Лампочки зажглись словно сами по себе, засветился на стене портрет знаменитого рэпера ПараDon’tOzzа, выложенный цветной мозаикой, по периметру засветилась барная стойка – синим больничным светом.
На полу лицом вниз лежал Сандро и не двигался. Рядом на четвереньках стоял еще один Сандро и раскачивался из стороны в сторону.
Ник в одно мгновение взмок с головы до ног.
Лиса взвизгнула у него за спиной.
– Тихо! – гаркнул Ник. – Сандро?
И подошел. Тот, что стоял на четвереньках, поднял голову, Ник помог ему встать на ноги.
– Я упал, – сказал Сандро растерянно и оглянулся на лежащего. – Я споткнулся тут обо что-то…
Все втроем они смотрели на второго Сандро, лежащего лицом вниз на мозаичном портрете рэпера ПараDon’tOzzа.
– Это кто? – шепотом спросила Лиса наконец. – Ребята, кто это?..
Лежащий был в одежде Сандро – камуфляжных штанах и серой толстовке. Капюшон был вымазан чем-то темным, кажется, липким.
– И почему он… лежит? – продолжала Лиса. – Он что, заснул здесь?..
Братья Галицкие переглянулись. Человек на полу не двигался.
– Звони Глебову, – сказал Ник. – Пусть приезжает.
– Погоди ты! Давай его… перевернем.
Вдвоем они перевалили лежащего на спину, и первое, что Ник увидел, была нелепо выпяченная, словно приклеенная к лицу борода.
– Сиплый, – вскрикнула Лиса, подбежала и присела. – Сиплый, ты чего лег-то здесь? Вставай! Вставай, Сиплый!..
Ник оттащил ее от тела, подвел к барной стойке и приказал:
– Стой здесь тихо.
– Это же Сиплый, – сказала Лиса жалобно. Глаза у нее были белые, и лоб и щеки словно из гипса.
Они еще немного посмотрели на лежащего.
– Почему он в твоей одежде?
Сандро махнул рукой.
– Он же здесь ночует! И шмотки мои таскает.
– У него есть ключи?
– Какие ключи? От квартиры, что ли? Да пес его знает, может, и есть! Хотя нет, стой! Маргарита у всех ключи отобрала, у кого были!.. Точно!
– У меня тоже, – пропищала Лиса.
– Она сказала, что пугается, когда в квартиру то и дело кто-то лезет, а она даже не знает, кто!..
Они помолчали.
– Сегодня он должен был у тебя ночевать? – продолжал Ник.
– Я не знаю! – заорал Сандро. – Я в каталажке сидел! Кто тут ночевал, а кто нет, мне в каталажке один хрен!..
– Когда мы приехали за машиной, он был здесь.
– И я была! – снова тявкнула Лиса.
Тут они оба на нее заорали:
– Заткнись!
И она заплакала – сразу навзрыд, изо всех сил, словно наверстывая упущенное.
– Звони Глебову, – устало выговорил Ник. – Звони, Сандро. А я в полицию…
– Да что ж это за твою мать, – так же устало и без выражения сказал Сандро.
– Сиплого жа-алко, – проикала Лиса. – Как жа-алко!.. Он хороший, добрый!..
Ник зачем-то подошел и погладил ее по голове. Голова странно поехала и осталась у него в руке. Ник уставился на рыжую паклю.
– Что ты меня трогаешь?! – завизжала Лиса и вырвала у него паклю. – Что тебе нужно?! Я на тебя в суд подам за сексуальные домогательства!.. Отойди от меня!..
Ник отошел. Она кое-как приладила парик на голову, потом сорвала, швырнула на пол и опять залилась слезами.
– Павлуш, – говорил Сандро в телефон, – это я, да. Слушай, приезжай прямо сейчас. Да не, нормально все со мной! Да не, трезвый я! Труп у меня… в квартире. Я приехал, а он… лежит. Да не, свой, не посторонний! Сиплый. Помнишь Сиплого?.. Да не, вы знакомы!..
Бедный Сиплый, подумал Ник на манер Лисы. Еще в обед все было в порядке – жив, здоров, чесал живот, должно быть, планы строил!.. В Питер на Версус собирался. Звуковика дожидался – к Сандро должен был приехать какой-то звуковик!..
Тянуть дальше было никак нельзя, и Ник, преодолевая себя, набрал номер отделения. Этот номер он уже знал наизусть!..
Первым примчался Глебов. Вид у него был неважный.
Он мельком глянул на тело, длинно присвистнул, спросил, вызвали полицию или нет.
– Вызвали, – отозвался Ник хмуро.
– Козлы, – энергично похвалил Глебов. – Сколько раз повторять – сначала я, а потом все остальное! Выходит, времени у нас нет, они сейчас приедут. Вопрос ко всем: вы его прикончили?
– Не-ет! – завопила Лиса, а братья Галицкие отрицательно покачали головами.
– Мы вернулись из Луцино и нашли его, – сказал Сандро. – Это Сиплый, он здесь все время тусует. Сам из Рязани, не наездишься, так он у меня живет. Он рэпер, только такой… андеграундный.
– Клевый чувак, – горестно вставила Лиса. – Добрый.
– Кто открыл дверь?
– Никто. Открыто было.
– Кто вас привез? Данияр?
Братья синхронно кивнули.
– Он вас привез и уехал? В квартиру не поднимался?
Они так же синхронно покачали головами.
Глебов подумал немного. Взглянул на тело, подошел, присел на корточки и посмотрел.
– Его ударили по голове. Сзади. Проломили череп. Чем? – И стал оглядываться.
Братья тоже заоглядывались и двинули по комнате в разные стороны. Лиса постояла и тоже пошла куда-то.
– Только ничего не трогать! – громко предупредил Глебов. – С пола не поднимать!..
– Я нашла, – сказала Лиса из-за поворота барной стойки. Голос у нее дрожал. – Посмотрите.
Глебов моментально подскочил.
За поворотом валялась бронзовая фигура примерно в половину человеческого роста. Фигура походила на поющего человека с микрофоном – весьма условно.
– Это Хурма, – непонятно пояснил Сандро. – Ну, так форум хипхоповский называется, и этого чувачеллу так же назвали. В честь форума! Это награда. Я в прошлом году получил.
И потянулся рукой – на бронзовом микрофоне темнели потеки, хотелось стереть.
– Не трогать, я сказал! – рявкнул Глебов. – Значит, так. Ник, забирай девчонку и уезжайте. Быстро и аккуратно. Знаешь, как выйти, чтобы на журналистов не нарваться?
– Я никуда не поеду.
– Ты обалдел, что ли?!
– Я не брошу Сандро одного.
– Пошел в жопу! – взбеленился Глебов. – Некогда сейчас в бирюльки играть!.. Я остаюсь, ты понял?! Я!.. Если вы тут будете болтаться, мы до завтрашнего вечера не разберемся! Вы свидетели, имеете полное право полицию не ждать, вас потом повесткой вызовут или сами к вам заглянут! Если вы только что из Луцино и ехали все вместе, к Сандро тоже не должно быть вопросов! Этого, – он подбородком показал на мертвого Сиплого, – убили не пятнадцать минут назад. Ник, давай, давай, убирайся отсюда! И вы, фрекен! Или как вас? Мамзель?
