Ты рыпаешься,
А не рэп читаешь.
Ей-богу, против чего ты выступаешь?
Своими телегами только детей напугаешь.
Тут он ускорился.
Говоришь, ты крутой ниггер,
Раз убил кучу ниггеров.
Так покажи, какой ты крутой,
Иди, убей белого.
Базар был немного ошарашен и удивлен его ремаркой.
Ага, ты что-то поражен,
Сынок, в чем дело?
Ага, в свою песню
Ты бы такое не вставил.
Ну а я вставил, и мне по хуй.
Может, я слишком тупой, слишком глупый,
Слишком толстокожий,
Чтобы бояться,
Так что оставлю тебя жить.
А сам я живу рифмой,
Мои телеги несутся потоком,
В моих словах только правда —
А ты всего лишь сатир
С пошлыми страстишками,
Одержимый славой.
Пацан, ты просто завистник.
А теперь ползи, как таракан,
От света своего бога.
Да, чувак, ты модный —
То ли просто трепло,
То ли полный идиот.
Поверь, сынок, я слишком могуч,
Слишком метафизичен,
Обездвижу тебя и сражу.
Ты, слепец,
Соревноваться со мной бесполезно,
Потому что воистину говорю —
Твои рифмы просто смешны,
У твоих слов нет пути,
И даже твоей этике
Не хватает эстетики.
К концу последней строфы толпа взорвалась аплодисментами. Многочисленные «вот черт» звучали в унисон. Миха спустился со сцены, его приветствовали объятиями и рукопожатиями пораженные зрители.
Лю заговорил, пряча свой энтузиазм:
— Без сомнений, парень своего добился. Ничего не понял, что он там говорил, но, как по-вашему, этого достаточно для победы? Обратимся к нашим судьям — каково ваше решение, ваш приговор?
Заранее выбранная троица показала свои карточки.
— Так, вот и развязка, — Лю старался разглядеть карточки, закрываясь рукой от софитов. Наконец он прочитал судейский приговор: — Один за Базара, второй за 'Ха и третий... за Базара. Побеждает Базар. Короче, выпендреж до добра не доводит, по крайней мере не всех. И чего ты хочешь, когда сам всего лишь копия?
Среди публики закипало недовольство. Миха выглядел спокойным и невозмутимым. Надел свои наушники и двинулся к выходу. Он явился сюда один, и оставаться смысла не было.
Он вышел, застегнул черное пальто и обернул вокруг шеи сиреневый шарф. После душного клуба холод ночи пробирал насквозь. Миха уже пошел было прочь, когда услышал окрик:
— Эй, Миха!
Миха обернулся и увидел бегущего к нему Терренса. Друзья горячо поприветствовали друг друга.
— Эй, как дела, Ти? Что ты тут делаешь? — спросил Миха.
— Хотел с тобой встретиться, — ответил Терренс с улыбкой. — Эй, ты в курсе, что тебя только что обокрали, чувак?
Миха промолчал с легкой улыбкой.
— Да в курсе ты, в курсе. Да и насрать. Ты его за три строчки сделал, по моему мнению. Слушай, откуда ты берешь все эти слова, чувак?
— Из жизни. Из жизни и из книг.
— Это же хренова туча книг. Мне такое не по плечу. Нет, чувак, теория не по мне. У меня от книжек голова болит.
— Смешной ты.
— Эй, я серьезно. Я с практическими занятиями лучше справляюсь. Но все равно буду каждый день словарь читать, запоминать слово-другое, чтобы подтянуть свой лексикон. Но до тебя мне далеко. Просто хочу время от времени бросать слово-другое, чтобы ниггеры не расслаблялись, понимаешь меня?
— Понимаю, чувак.
— Ну ладно, слушай, я тут к тебе кое-кого привел.
С заднего входа, чтобы не привлекать лишнего внимания, появился Бык. Помимо Декадента практически никто не знал, что он здесь. Ганнибал развернулся и направился прямо к Михе и Терренсу.
Миха взглянул на Терренса:
— Ухты, сделал-таки. Привел ко мне Быка.
— А что я тебе говорил? Я вице-президент «Каннибал рекорде». Засранец ко мне прислушивается.
Ганнибал подошел с почти восхищенным выражением лица и потрепал Терренса по плечу:
— Ти, надо сказать, ты не разочаровал.
— Так, бля, я же говорил, говорил тебе, — затрещал Терренс, тоже гордый собой.
Миха от робости не знал, как обратиться к Ганнибалу.
— Мистер Ганнибал... я...
— Да просто Бык. Просто Бык, — успокоил Ганнибал Миху. А затем подошел и крепко его обнял.
— Бык, классный же чувак, правда? Ну признай это, признай, — продолжал болтать Терренс.
— Правда, — согласился Ганнибал.
— Типа Безупречного, — добавил Терренс.
Опять этот Безупречный. Но почему-то в этот раз его имя Ганнибала не особо расстроило.
— Да лучше, по-моему, — ответил он, а потом сказал Михе: - Сегодня должен был выиграть ты.
— Я знаю, — ответил Миха.
— Отлично читаешь, чувак, просто здорово.
— Спасибо.
Это все было как-то слишком для Михи. Только проиграл баттл — а тут его сам Ганнибал нахваливает.
— Но у тебя ведь не один стих? — спросил Ганнибал.
— У меня их сотни.
— А чего взял только один раунд?
— Да противник того не стоил, я не хотел ради него выкладываться. Ганнибал улыбнулся и подумал: «Чертов выпендрежник. Совсем как тот».
— Мне твой стиль нравится. Что сегодня вечером делаешь? — спросил он.
— Ничего. А что?
— Есть разговор.
— Да, а какой? — зачем-то спросил Миха. Вообще- то он бы с Ганнибалом куда угодно пошел.
— Ну, чувак, как о чем... о каннибализме. Пошли.
17
— Ответьте, Кларисса, вы скажете мне: остановись; если любишь меня, остановись?
Голос Лектера заполнял комнату своим узнаваемым жутковатым британским акцентом.
— Никогда и ни за что, — ответила Кларисса Старлинг, плененная Лектером; ее волосы были зажаты в двери холодильника.
— Хм, никогда и ни за что, — повторил он. Потом агрессивно кинулся вперед, будто бы для укуса, но сразу отпрянул. — Моя девочка.
