— Не знаю, Триш, я вижу тебя рядом с собою.
— И как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем когда-либо.
Он желал ее весь день, может, даже до того, как они познакомились. То, что она сейчас была в его объятиях, казалось нереальным. Слова Безупречного польстили ей, она удержала его руки на своей талии, чтобы ее тело не отвлекало его.
— Так скажи, Майкл, думаешь, ты смог бы полюбить меня?
Он притянул ее к себе и, сам не понимая, что говорит, просто поддавшись моменту, произнес:
— Да, кажется, смог бы.
7
В лабиринте Сайпресса было пасмурно, надвигался дождь. И по цвету облаков Терренс понимал, что мелкой Моросью не обойдется. Он с другими парнями был по обыкновению занят игрой в кости. Но тут уголком глаза, сквозь шум и гам, он заметил знакомую машину, подъезжающую к парковке. Вспомнив об обязанностях, он собрал с бетона свой выигрыш.
— Ладно, ребята, я пошел, так что оставьте себе свою мелочь. — Рассовав добро по карманам, Терренс направился прочь.
— Йо, Ти! Ты же дашь нам шанс отыграться? — крикнул ему вслед один из игроков.
— Какое отыграться? Ниггер, проиграл — так смирись с этим. Блин, вам еще повезло, что я вас не до трусов раздел.
Терренс вытащил свой плеер и напялил наушники. Через пару секунд музыка заиграла достаточно громко, чтобы погасить все остальные звуки в районе. Терренс не слышал пацанов, все еще клянчивших у него реванш, мамашу, нудно предостерегающую своего малыша от всякой ерунды, подростка, угрожающего собственной девушке, полицейскую сирену. Не слышал гуляющую неподалеку пару с новорожденным, проповеди для молодежи от местного растафари, комментарии увлеченных шахматистов, смех детей, играющих в пятнашки. В этом мире скудной растительности, дешевого кирпича и неухоженных домов Терренс был глух ко многим вещам, но зрения ему хватало. Пока он шел к припаркованному БМВ, ничто не ускользало от его внимания, он чувствовал себя как рыба в воде.
Когда он подошел, сидевшие в машине белые поздоровались. За рулем был блондинчик, на пассажирском сиденье и сзади — две брюнетки. Все трое —этакие жуткие провинциалы.
Терренс подошел со стороны пассажира и склонился к машине: в наушниках орет музыка, а он просто молча стоит-отдыхает. Это были его хорошие знакомые, одни из лучших клиентов. Каждую неделю в одно и то же время приезжали за своей дозой. Иногда покупали экстази, порой — героин, изредка кокс, несколько раз кислоту и всегда — марихуану, или ганджу, как они ее называли, поскольку носили футболки с портретом Боба Марли, а может, просто из-за модного жаргона.
Эми, брюнетка с пассажирского места, крикнула:
— Эй, Ти, как дела?
Терренс не ответил, погрузившись в музыку. Дэррин, водитель, перегнулся через салон и повторил приветствие:
— Ти, ты нас слышишь, чувак?
— Ты, ниггер, сказал что-то? — откликнулся Терренс, снимая наушники.
— Ну да, мы типа здоровались, — проворчала Эми.
— А, да, извините. Я просто так проперся от этой темы — зови меня мама, не услышал бы. А у мамаши глотка — дай боже.
— Понятно, дружище, понятно, — кивнул Дэррин.
— А че там, новый трек Бин Ладена? — поинтересовалась Эми.
— Бин Ладен! Я тебя умоляю, да этот перец выкурит Бин Ладена и надерет его талибскую задницу.
— Правда, что ли? — удивился Дэррин.
— Да точно. Вот, послушайте.
Терренс вынул диск и протянул его на ладони, как подношение. Эми взяла его с улыбкой и передала Дэррину. Тот, однако, брать не стал:
— Слушай, Ти, нету нас времени.
— Да не так уж это и долго.
— Ну, Дэррин, успокойся. Давай послушаем, — поддержала Терренса Эми.
— Ну, Дэррин, успокойся, — повторил Терренс.
Они с Эми понимающе переглянулись, пока Дэррин вставлял диск. Начался глухой бит, а потом вступил узнаваемый голос Ганнибала. Через минуту все уже качали в такт музыке головами.
— Не хуже крэка пробирает, правда? — отметил Терренс.
— Да, чувак, крутая тема.
— А кто это? — спросил Дэррин.
— Друг мой, Бык.
— Бык. Вот это дурь, — сказала Эми, все еще кокетничая с Терренсом.
— Дурью он и занимается, вернулся снова в бизнес.
Дэррин был рад, что Терренс сменил тему и заговорило том, ради чего они и приехали. Сколько бы он сюда ни приезжал, всегда чувствовал себя некомфортно, каждый раз его так и тянуло свалить побыстрее. Он возвращался только потому, что был уверен в качестве товара Терренса. Хорошего дилера, как хорошего доктора, менять не хочется, особенно если привык к его лекарствам.
— Ну че, Ти, товар у тебя есть?
— Бля, я, между прочим, профессионал. С чего бы у меня не было товара?
— Отлично,
Дэррин полез в карман за деньгами, пока Терренс переключился на Эми:
— Значит, проперло тебя от моего Быка?
— Да уж, чумовая хрень.
— Точно, просто чума. Короче. Я могу продать.
— Правда? И почем?
— Для тебя, подруга, только десяточка.
— Я возьму один.
— Вот молодца, люблю я вас, ребятки. Просто здорово. А знаешь, что? У меня их много. Может, возьмешь штук десять?
— Десять? — выдохнула она удивленно.
— Да, десять, — спокойно повторил Терренс.
— Терренс, ты что, всерьез хочешь, чтобы она купила себе десять дисков? — вмешался не к месту деревенщина Дэррин.
— Ну что ты, конечно, нет.
— Вот и отлично.
— Зачем одной ею ограничиваться. Э нет... вы каждый по десять возьмете! — заявил Терренс, особо подчеркнув слово «каждый».
— Каждый! Да какого хрена? Ты идиот, что ли?
— Ниггер, это ты про меня сказал?
Эми попыталась разрулить ситуацию.
— Да нет, он не имел это в виду, — успокоила она, похлопав Терренса по руке.
— Надеюсь, что не имел. А то я покажу ему идиота. Сам он полный идиот, если считает, что сможет выбраться отсюда целым и невредимым без моего разрешения.
— Ты гонишь! — не поверил Дэррин.
— Не, бля, я серьезно. Че я тебе, гребаный комик какой, тоже мне! Я, блин, совершенно серьезен. Тридцать CD, по десятке каждый, равняется трем сотням. Плюс две сотни за обычный товар, и в сумме мы имеем...
— Пять сотен!
— О, смотри, быстрее меня посчитал. Вот что значит образование.
— Нет у меня с собой столько.
— Вот для чего нам нужны друзья, чувак. Давайте, скиньтесь все вместе. По-быстрому, у меня дела, игра в кости ждет. А пока дайте мне Майкла нашего послушать.
