Она доедала жаркое, когда напротив нее за стол сел Дэвид.
– Привет.
– Привет.
Тэлли через силу улыбнулась. Несмотря ни на что, видеть Дэвида ей было приятно. Сидя за столом, она вспомнила о времени после дня рождения, когда торчала в корпусе, оставаясь уродиной, хотя все знали, что она должна была уже стать красоткой. Сегодня впервые с того дня, как она попала в Дым, Тэлли ощущала себя уродливой.
Дэвид наклонился к столу и протянул ей руку.
– Тэлли. Прости меня.
– Простить? За что?
Он повернул ее руку вверх ладонью, покрывшейся свежими водянками.
– Я заметил, что ты не надеваешь перчатки. После того, как пообедала с Шэй. Нетрудно было догадаться почему.
– Ну… да. Они мне не то чтобы не нравятся. Я просто не смогла их надеть.
– Понимаю, конечно. Это я во всем виноват. – Он обвел взглядом столовую, наполненную дымниками. – Мы можем уйти отсюда? Мне нужно сказать тебе кое-что.
Тэлли кивнула, ощущая холодное прикосновение цепочки и помня об обещании, данном Шэй.
– Хорошо. Мне тоже кое-что нужно тебе рассказать.
Они пошли по поселку, мимо костров, которые уже гасили, забрасывая дерном; мимо окон, за которыми загорались свечи и электрические лампочки; мимо горстки малышей-уродцев, гонявшихся за убежавшим цыпленком. Дэвид привел ее на гряду холмов, откуда Тэлли впервые увидела Дым, к плоскому прохладному камню, вокруг которого росли деревья. За деревьями открывался вид на долину. Как обычно, Тэлли замечала, как ловки и изящны движения Дэвида, словно бы он давно на «ты» с каждым поворотом тропинки, каждым уступом. Даже красавцы и красотки, чьи тела идеально сбалансированы, чьи фигуры созданы, чтобы идеально выглядеть в любой одежде, не двигаются с такой безупречной легкостью.
Тэлли нарочно отвела взгляд от Дэвида. Внизу, на равнине, в лунном свете зловеще белели орхидеи – замерзшее море у темного берега леса.
Дэвид заговорил первым:
– Знаешь, ведь ты – первая беглянка, пришедшая сюда совсем одна.
– Правда?
Он кивнул, не отрывая глаз от белых цветочных полей.
– Чаще всего беглецов привожу я.
Тэлли вспомнила последнюю ночь перед уходом Шэй из города и разговор о том, что ее заберет загадочный Дэвид и отведет в Дым. Тогда Тэлли с трудом верилось, что такой человек в самом деле существует. А теперь он сидел рядом с ней и выглядел вполне реальным. Он относился к миру серьезнее любого из знакомых Тэлли уродцев – даже более серьезно в действительности, чем взрослые красавцы вроде ее родителей. Странно: его взгляд отличался почти такой же напряженностью, как у жестококрасивых чрезвычайников, но при этом был лишен холодности.
– Раньше этим занималась моя мама, – сообщил Дэвид. – Но теперь она слишком стара.
Тэлли облизнула пересохшие губы. В школе им постоянно твердили, что уродцы, не подвергшиеся операциям, постепенно теряют здоровье.
– О, мне очень жаль. Сколько же ей лет?
Дэвид рассмеялся.
– Да нет, она еще в полном порядке. Просто уродцам легче доверять кому-то вроде меня, кто ближе им по возрасту.
– Ну да, конечно.
Тэлли вспомнила, какое впечатление на нее в первый день произвел Босс. А всего через пару недель она стала намного спокойнее смотреть на людей самого разного возраста.
– Иногда несколько уродцев отправляются в путь сами по себе, имея в своем распоряжении шифровки вроде той, что тебе оставила Шэй. Но меньше трех-четырех человек в группе никогда не бывает. Никто еще не приходил сюда один-одинешенек.
– Ты, наверное, считаешь меня идиоткой.
– Вот уж нет. – Дэвид взял Тэлли за руку. – Я считаю, что ты повела себя очень храбро.
Она пожала плечами.
– На самом деле не такое уж и ужасное у меня получилось путешествие.
– Храбрость нужна не для того, чтобы проделать путь, Тэлли. Мне случалось в одиночку одолевать гораздо большие расстояния. Я говорю о том, что ты покинула дом. – Он провел кончиком пальца по потрескавшейся ладони Тэлли. – Я просто представить себе не могу, как бы я сумел уйти из Дыма, бросить все, что мне знакомо, понимая, что, скорее всего, никогда не вернусь назад.
Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Ей пришлось нелегко. Но, с другой стороны, выбора у нее попросту не было.
– А ты, – продолжал Дэвид, – ушла из своего родного города, единственного места, которое ты знала в этой жизни, совсем одна. Ты даже не встречалась ни с кем из дымников – с кем-то, кто имел бы право убедить тебя в том, что этот поселок на самом деле существует. Ты совершила побег по зову сердца, потому что тебя позвала подруга. Думаю, именно поэтому у меня такое чувство, что тебе можно доверять.
Тэлли перевела взгляд на поля орхидей. С каждым словом, произнесенным Дэвидом, у нее становилось все тяжелее на сердце. Если бы только он знал, почему она на самом деле находится здесь.
– Когда Шэй мне в первый раз сказала о том, что ты должна прийти, я на нее здорово рассердился.
– Потому что я могла выдать местонахождение Дыма?
– Отчасти. А отчасти из-за того, что шестнадцатилетней городской девчонке действительно опасно в одиночку пускаться в путь длиной в несколько сотен миль. Но, если честно, больше всего меня пугало то, что Шэй рискнула совершенно напрасно и что ты ни за что даже не выберешься из окна своей комнаты. – Он посмотрел на нее и бережно взял за руку. – И как же я удивился, когда увидел, как ты сбегаешь вниз по склону холма.
Тэлли усмехнулась.
– В тот день я представляла собой довольно жалкое зрелище.
– Ты была вся исцарапанная, волосы и одежда – обгоревшие, но зато ты так радостно улыбалась…
Тэлли показалось, что лицо Дэвида, озаренное луной, светится изнутри.
Она зажмурилась и покачала головой. Блеск. Он был готов вручить ей награду за храбрость, когда на самом деле ее надо было пинками гнать из Дыма за предательство.
– А теперь вид у тебя совсем не радостный, – негромко заметил Дэвид.
– Не все в восторге от того, что я сюда пришла.
Дэвид рассмеялся.
– Ну да, да. Крой мне рассказал о своем великом открытии.
– Да?
Тэлли вытаращила глаза.
– Ты его не слушай. Как только ты тут появилась, его сразу начали мучить подозрения – как это и почему ты явилась одна-одинешенька. Он решил, что тебе кто-то помогал по пути. Кто-то из города. Но я ему сказал, что он чокнутый.
– Спасибо.
Дэвид пожал плечами.
– Когда вы с Шэй увидели друг дружку, вы так обрадовались. Я понял, что ты на самом деле скучала по ней.
