Перис улыбнулся.
– Я тоже рад.
Мысль о том, как она, должно быть, выглядит, стала нестерпимой. Тэлли рухнула на кровать, закрыла лицо руками и разрыдалась. Перис сел рядом с ней, обнял ее, дал ей выплакаться, потом вытер ей нос и, приподняв, усадил.
– Полюбуйся на себя, Тэлли Янгблад.
Она помотала головой.
– Пожалуйста, не надо.
– У тебя волосы совсем растрепались.
Перис нашел щетку и стал причесывать Тэлли. Она не могла встретиться с ним взглядом и неотрывно смотрела в пол.
– Ну, скажи мне: ты всегда занимаешься скайбордингом внутри блендера?
Тэлли покачала головой и боязливо прикоснулась к царапинам на лице.
– Просто задевала за ветки. На большой скорости.
– Ага. Следовательно, ты придумала новый гениальный трюк и в следующий раз покончишь с собой. Нечего говорить, этот трюк будет почище нынешнего.
– Чего нынешнего?
Перис округлил глаза.
– Да всего этого, из-за чего ты до сих пор не стала красивой. Сплошные загадки.
– Ну да. Это получился тот еще трюк.
– С каких это пор ты стала такой скромницей, Косоглазка? Все мои друзья потрясены.
Тэлли посмотрела на друга опухшими от слез глазами, пытаясь понять, шутит он или нет.
– Понимаешь, я уже всем рассказал о тебе после той ложной пожарной тревоги, и теперь все сгорают от нетерпения, так им хочется с тобой познакомиться. Ходят даже слухи, что к делу приложила руку чрезвычайная комиссия.
Тэлли озадаченно заморгала. Перис не шутил.
– Что ж, это правда, – сказала она. – Это из-за них я еще уродка.
Перис еще шире распахнул глаза.
– Правда? Вот это да!
Тэлли распрямила плечи и нахмурилась.
– Неужели о них знали все, кроме меня?
– Понимаешь, я понятия не имел, о чем все толкуют. Похоже, агенты этой комиссии, они как гремлины: стоит случиться чему-нибудь нехорошему – и обвиняют их. Некоторые считают их настоящими чудищами, а из моих знакомых своими глазами никто ни одного из этих агентов не видел.
Тэлли горько вздохнула.
– Выходит, мне повезло.
– Так они на самом деле существуют? – шепотом спросил Перис. – И они действительно выглядят не так, как надо? Ну, то есть – они в самом деле некрасивые?
– Дело не в том, что они некрасивые, Перис. Но они вправду… – Тэлли посмотрела на него.
Он был великолепен, он слушал каждое ее слово. Было так чудесно сидеть с ним рядом, разговаривать с ним, прикасаться к нему, словно они и не разлучались. Она улыбнулась.
– Просто они не такие красивые, как ты.
Он рассмеялся.
– Ты должна рассказать мне все-все. Но только больше никому не рассказывай. Пока не надо. Все будут так заинтригованы. А как только ты похорошеешь, мы закатим грандиозную вечеринку.
Тэлли попыталась улыбнуться.
– Перис…
– Понимаю, тебе, наверное, нельзя об этом говорить. Но как только ты пересечешь реку, ты только пару раз намекни насчет кое-кого-по-чрезвычайным-ну-вы-же-понимаете-чему, и ты станешь желанной гостьей на всех балах! Только меня не забывай брать с собой. – Он наклонился ближе к Тэлли. – Ходят даже такие слухи, будто тем, кто в детстве много безобразничал, потом достается самая крутая работа. Но что сейчас-то об этом думать. Сейчас самое главное, чтобы ты поскорее стала красоткой.
– Но Перис, – проговорила Тэлли. У нее тоскливо засосало под ложечкой. – Не думаю, что я…
– Тебе понравится, Тэлли. Быть красивым – лучше этого нет ничего на свете. И мне бы было намного чудеснее, если бы ты была там со мной.
– Я не могу.
Он удивленно сдвинул брови.
– Чего ты не можешь?
Тэлли заглянула Перису в глаза, сжала его руку.
– Понимаешь, они хотят, чтобы я проболталась про мою подругу. Одну девочку, с которой я очень подружилась. После того, как ты уехал.
– «Проболталась»? Только не говори, что речь о какой-то уродской шалости.
– В каком-то смысле.
– Ну так проболтайся. Наверняка ведь ничего такого…
Тэлли отвела взгляд.
– Это очень важно, Перис. Это не просто шалость. Я дала моей подруге клятву, что не выдам ее, сохраню ее тайну.
Перис прищурился и на мгновение вдруг стал похож на прежнего друга Тэлли – серьезного, задумчивого и даже немного грустного.
– Тэлли, мне ты ведь тоже дала клятву.
Она сглотнула подступивший к горлу ком. В его глазах сверкали слезы.
– Ты обещала мне, что не натворишь никаких глупостей, Тэлли. Что скоро будешь со мной. Что мы вместе будем красивыми.
Она потрогала шрам на ладони. У Периса теперь такого шрама не было, а у нее остался. Он взял ее за руку.
– Лучшие друзья навек, Тэлли.
Она знала, что, если еще раз посмотрит в его глаза, все кончится. Один взгляд – и ее сопротивлению конец.
– Лучшие друзья навек? – переспросила она.
– Навек.
Она сделала глубокий вдох и решилась посмотреть Перису в глаза. Он был так печален, так беззащитен и раним… Так совершенен. Тэлли представила себя рядом с ним – себя, такую же красивую, с утра до ночи только разговаривающую, смеющуюся и развлекающуюся.
– Ты сдержишь свою клятву, Тэлли?
Тэлли задрожала – от отчаяния и облегчения. Наконец у нее появилось оправдание, она могла нарушить клятву, данную Шэй. Ведь Перису она поклялась раньше, до того как познакомилась с Шэй. Его она знала много лет, а Шэй – всего-то несколько месяцев.
И Перис был здесь, рядом, а не где-то в незнакомой глуши, и он смотрел на нее своими прекрасными глазами…
– Конечно.
– Правда?
Он улыбнулся, и его улыбка была подобна свету разгоравшегося за окном дня.
– Да. – Слово так легко слетело у Тэлли с губ. – Я окажусь в Нью-Красотауне так скоро, как только у меня получится. Клянусь.
Перис вздохнул и, крепко обняв ее, стал покачивать, как малютку. Она снова расплакалась.
Наконец Перис отпустил ее и посмотрел в окно. Занимался яркий солнечный день.
– Мне пора. – Он указал на дверь. – Ну… пока тут все эти… не проснулись.
– Конечно.
– Еще чуть-чуть – и я пропущу время, когда я обычно ложусь спать, а тебе предстоит трудный день.
Тэлли кивнула. Она еще никогда не чувствовала себя такой изможденной. Все мышцы у нее ныли, лицо и руки снова начало щипать. Но самым главным чувством было невероятное облегчение. Этот страшный сон начался три месяца назад, когда Перис перебрался за реку. И скоро он кончится.
