Бобби боялся, что кто-то забеерет его Колу и шляпу Микки Мауса. Это был момент, запечатленный на фото, висящем на маленьком крашеном квадратике в её камере. Нет, дорогой, нет, сказала она ему. Не волнуйся. Они твои. Твоя мать не позволит никому забрать их у тебя.
А если бы Бобби был здесь, и спросил про эту воду? Про воду, в которую погружалась его мать? Она сказала бы ему, что беспокоиться не о чем. Сначала это шокирует, но ты быстро привыкаешь.
Но Жанетт вряд ли могла стать победителем Лжи ради спасения. Она вряд ли смогла бы дойти даже до финала. Она, возможно, могла бы обмануть Бобби, но не Ри. Если бы Ри была там, она вынуждена была бы признаться, что то, что к воде, в которую она погружается, можно привыкнуть, это не правда.
Она слышит бестелесный голос ведущего: и для Жанетт Сорли, я боюсь, все закончено, но мы отправим ее домой с прекрасными подарками. Расскажи ей о них, Кен! Ведущий звучит как Уорнер Вольф, мистер Давай-Взглянем-Видеозапись. Эй, если бы тебя отправляли домой, ты не мог бы попросить лучшего ведущего.
Начальник Коутс, ее волосы теперь белые, как мел, склонилась над Жанетт. Цвет волос подходил её нынешнему состоянию. Она была чересчур худой, синяки под глазами, щеки впали.
— Сорли? — Коутс опустилась на колени и взяла ее за руку. — Жанетт?
— О, дерьмо, — сказала коп. — Я думаю, я только что допустила очень большую ошибку. — Она опустилась на колени и положила ладони на рану Жанетт, сдавливая, зная, что это бесполезно. — Я хотела только ранить ее, но расстояние… и я так боялся за Дерево… прости.
Жанетт почувствовала, что кровь течет из обоих уголков рта. Она стала задыхаться.
— У меня есть сын — его зовут Бобби — у меня есть сын…
Последние слова Жанетт были обращены к Элейн, и последнее, что она увидела — лицо этой женщины, ее широкие, испуганные глаза.
— …пожалуйста, — у меня есть сын…
Глава 15
Позже, когда дым и слезоточивый газ развеются, появятся десятки историй о битве за Дулингский исправительный центр для женщин, все они разные, весьма противоречивые, верные в одних деталях и ложные в других. Как только начинается серьезный конфликт — смертельная битва — объективная реальность быстро теряется в дыме и шуме. Кроме того, многие из тех, кто мог бы добавить свои собственные воспоминания, были мертвы.
1
Когда Ван Лэмпли — бедро простреленное, кровь течет, силы на пределе — медленно вела квадроцикл по грунтовой дороге, которая, по её мнению имела название Аллен-Лейн (трудно сказать точно; уж очень много грунтовых дорог вились в этих горах), то услышала отдаленный взрыв со стороны тюрьмы. Она подняла глаза от экрана оборудованного навигатором мобильного телефона, который забрала у Фрица Машаума. На этом экране телефон в её руке представлял собой красную точку. GPS-штуковина на базуке была показана зеленым. Две точки теперь были очень близко, и она почувствовала, что подъехала к той черте, за которой она может находиться позади братьев Гринеров, не будучи обнаруженной.
Может быть, этот бум был результатом выстрела из базуки, подумала она. Это было возможно, но, будучи девушкой из горнодобывающей местности, которая выросла под грубую музыку динамита, она в это не верила. Взрыв со стороны тюрьмы был резче и тяжелее. Это, наверняка, был динамит. Судя по всему, братья Гринеры были не единственными ублюдками, у которых была взрывчатка.
Она припарковалась, выключила квадроцикл, и слезла с него. Левая штанина ее брюк была пропитана кровью от бедра до колена, и запасы адреналина, которые занесли ее так далеко, теперь заканчивались. Каждая часть ее тела болела, но бедро, куда Машаум подстрелил ее, просто пылало огнем. Что-то там было разрушено, она чувствовала, как кости врезаются в мышцы с каждым шагом, и теперь она балансировала на границе сознания от кровопотери, а также дней и ночей без сна. Каждая часть её тела взывала к тому, чтобы отказаться от этой затеи — брось это безумие и иди спать.
И я пойду, подумала она, хватая свою антикварную винтовку и античный пистолет Машаума, из которого тот её подстрелил, но позже. Возможно, я не смогу ничего поделать с тем, что происходит в тюрьме, но я могу причинить боль этим двум ублюдкам, пока они не сделали все еще хуже. И только после этого я смогу спокойно заснуть.
Идущие от грунтовки и петляющие через низкорослые молодые деревья две заросших колеи, возможно, когда-то тоже были дорогой. Через двадцать ярдов, она обнаружила пикап, украденный Гринерами. Она заглянула внутрь, не увидела ничего из того, что хотела, и продолжила движение, с трудом волоча раненую ногу за остальной частью своего тела. Она больше не нуждалась в навигаторе, потому что знала, где находится, хотя не была здесь со школьной скамьи, когда это место было гнездышком для свиданий. На четверть мили выше, может быть, чуть больше, заросшая трасса заканчивалась холмом, на котором стояло несколько покосившихся надгробий: последнее пристанище давно почившей семьи — вероятно, Алленов, если это действительно была Аллен-Лейн. Это был один из последних вариантов уединенных местечек для похотливых детишек, потому что с холма открывался вид на Дулингское исправительное учреждение. Что не совсем способствовало романтике.
Я смогу подняться, сказала она сама себе. Всего пятьдесят ярдов.
Она преодолела пятьдесят ярдов, сказала себе, что сможет преодолеть еще пятьдесят, и продолжала так, пока не услышала голоса. Потом раздался вууух, за которым последовала детская радость Маленького Лоуэлла Гринера и его брата Мэйнарда, которые от души шлепали друг друга по спине.
— Я не был уверен, в дальности, брат, но посмотри на это! — Скулил один из них. Ответом был радостный вопль.
Ван взвела пистолет Машаума, и двинулась в сторону звуков деревенского праздника.
2
Клинт думал что фраза: его сердце замерло, не что иное, как поэтическое выражение, пока его сердце на самом деле этого не сделало. Не подозревая, что покинул свое укрытие на юго-западном углу главного здания, он смотрел, разинув рот, на бетонный душ, падающий с Крыла С. Сколько спящих женщин в этом блоке было убито взрывом, сожжено или разорвано на куски в их коконах? Он едва расслышал, как что-то прожужжало мимо левого уха, и не почувствовал боли, когда очередная пуля, выпущенная Миком Наполитано из-за второго бульдозера, вырвала один из карманов его брюк и пропахала глубокую канаву в оголившейся ноге.
Уилли Берк схватил его за плечи и дернул назад так сильно, что Клинт чуть не упал.
— Ты с ума сошел, Док? Ты хочешь, чтобы тебя убили?
— Женщины, — сказал Клинт. — Там были женщины. — Он протер глаза, которые начинали слезиться от слезоточивого газа и нахлынувшей грусти. — Этот сукин сын Джиари поставил ракетную установку или что-то в этом роде, на маленьком кладбище!
— Мы ничего не можем с этим поделать. — Уилли наклонился и обхватил колени. — Ты ничего не можешь приказать этому ублюдку. В любом случае, это только начало. Нам нужно быть внутри здания. Зайдем через заднюю дверь, и заберем с собой Билли.
