44
Фрэнси проработала две недели до того, как девушек уволили. Они многозначительно переглянулись, когда хозяин объявил, что перерыв продлится всего лишь несколько дней.
– Знаем мы эти несколько дней, они длятся полгода, – сказала Анастэйша, чтобы просветить Фрэнси.
Девушки собирались наняться на фабрику в Гринпойнте: там требовались рабочие руки зимой, чтобы делать венки из искусственного можжевельника и остролиста к Рождеству. Когда и оттуда уволят, они переберутся куда-нибудь еще. И так без конца. Девушки принадлежали к кочующему рабочему классу Бруклина и в течение года перемещались из одного района в другой.
Они уговаривали Фрэнси пойти с ними на фабрику, но ей захотелось попытать счастья на другой работе. Она решила – если уж приходится работать, то нужно, когда представляется случай, перепробовать разные работы. Все равно как с газировкой – перепробовать разные вкусы.
Кэти нашла в «Уорлд» объявление о том, что требуется делопроизводитель, опыт работы не обязателен, возраст от шестнадцати лет, религия государственная. Фрэнси купила за пенни лист писчей бумаги и конверт, аккуратным почерком написала заявление и отправила письмо по указанному в газете адресу. Ей было только четырнадцать, но они с мамой рассудили, что она вполне сойдет за шестнадцатилетнюю. Поэтому в заявлении она указала, что ей шестнадцать.
Через два дня она получила ответ на бланке с волнующим логотипом: ножницы на сложенной газете, рядом – бутылочка с клеем. Письмо было из Бюро газетных вырезок, которое находилось на Канал-стрит в Нью-Йорке, мисс Нолан приглашали на собеседование.
Сисси отправилась с Фрэнси в магазин и помогла ей выбрать взрослое платье и первые в жизни лодочки на высоком каблуке. Когда Фрэнси примерила обновки, мама и Сисси поклялись, что она выглядит на все шестнадцать – если б не прическа. Косы придавали Фрэнси девчачий вид.
– Можно, я подстригусь? – взмолилась Фрэнси.
– Ты четырнадцать лет отращивала волосы, – ответила мама. – Я не позволю их отрезать.
– Мама, ты отстаешь от времени.
– Почему ты хочешь стрижку, как у мальчика?
– Проще ухаживать.
– Уход за волосами должен доставлять женщине удовольствие.
– Но, Кэти, сегодня все девушки носят стрижки, – возразила Сисси.
– Значит, они дуры. Волосы женщины – это ее тайные чары. Днем она закалывает их шпильками. А ночью, наедине со своим мужчиной, вынимает шпильки, распускает волосы, и они ниспадают, как шелковый плащ. Это секрет, который она открывает только своему мужчине.
– Да ночью все кошки серы, – сказала Сисси язвительно.
– Давай без этих твоих замечаний, – резко ответила Кэти.
– Если подстригусь, я буду походить на Ирен Кастл.
– Евреи заставляют женщин отрезать волосы после замужества, чтобы чужие мужчины не смотрели на них. Монашки прячут волосы, чтобы доказать, что их не интересуют мужчины. Зачем девушке по доброй воле отрезать волосы, когда ее никто не принуждает?
Фрэнси уже хотела ответить, но мама подвела черту:
– Разговор окончен.
– Хорошо, – сказала Фрэнси. – Так и быть. Но в восемнадцать лет я стану сама себе хозяйка. Тогда посмотрим.
– В восемнадцать хоть наголо побрейся, я слова не скажу. А до тех пор изволь…
Мама уложила косы Фрэнси вокруг головы и заколола их костяными шпильками, которые вынула из своей прически.
– Вот так!
Кэти сделала шаг назад и оглядела дочь.
– Как будто сияющая корона, – торжественно провозгласила она.
– С прической ей можно дать даже восемнадцать, – согласилась Сисси.
Фрэнси посмотрелась в зеркало. Она обрадовалась тому, что и впрямь стала выглядеть взрослее с уложенными волосами. Но она не желала сдаваться.
– У меня же голова будет болеть из-за того, что я такую тяжесть на ней таскаю, – пожаловалась она.
– Дай бог, чтобы голова у тебя болела только из-за этого, – ответила мама.
Наутро Фрэнси отправилась в Нью-Йорк в сопровождении Нили. Когда поезд миновал станцию «Марки-авеню» и въехал на Уильямсбургский мост, Фрэнси обратила внимание, что многие пассажиры привстали как по команде, а потом снова сели.
– Что они делают, Нили?
– Когда въезжаешь на мост, видно здание банка с большими часами. Вот люди и встают посмотреть, который час, опаздывают они на работу или нет. Наверно, на эти часы каждый день миллион людей смотрит, – мечтательно предположил Нили.
Фрэнси думала, что будет волноваться, когда впервые поедет через мост. Но поездка произвела на нее не такое уж сильное впечатление по сравнению с ее новым взрослым обликом.
Собеседование было коротким. Ее взяли на испытательный срок. Работа с девяти до пяти, полчаса на обед, зарплата семь долларов в неделю для начала. Первым делом хозяин устроил ей экскурсию, чтобы показать, как работает Бюро газетных вырезок.
Десять сотрудниц сидели за длинными наклонными столами. Перед ними лежали газеты со всей страны. Газеты поступали в Бюро ежечасно из всех городов всех штатов Америки. Девушки просматривали их, обводили выбранные статьи и ставили специальные пометки со своим личным номером на первой странице сверху.
Просмотренные газеты поступали к девушке-печатнице, у нее были ручной печатный пресс с устройством, в котором заменялась дата, и набор шпонов. Она выставляла на прессе дату выхода газеты, вкладывала в него шпон с названием газеты, города и штата, где она издается, и печатала столько этикеток, сколько статей в газете было отмечено.
Затем этикетки вместе с газетой поступали к вырезальщице. Она стояла перед большим наклонным столом и вырезала отмеченные статьи острым изогнутым ножом. (Несмотря на логотип, ножницами в бюро не пользовались.) Обработанные газеты вырезальщица сбрасывала на пол, и каждые пятнадцать минут их гора вырастала ей до пояса. Специальный работник собирал эту макулатуру и увязывал в тюки.
Вырезанные статьи с этикетками поступали к наклейщице, и она приклеивала этикетки к вырезкам. Затем вырезки каталогизировали, сортировали, раскладывали по конвертам и отправляли заказчикам.
Фрэнси легко освоила технологию регистрации вырезок. Уже через две недели она помнила наизусть названия примерно двух тысяч рубрик каталога. Тогда ее стали обучать работе чтицы. Еще две недели она только и делала, что изучала карточки с запросами заказчиков, которые были более детальными, чем рубрики каталога. Когда проверка показала, что Фрэнси помнит все запросы, ей доверили читать оклахомские газеты. После нее хозяин просматривал газеты перед тем, как передать вырезальщице, и указывал на ошибки. Когда Фрэнси наловчилась так, что не нуждалась в проверке, к оклахомским газетам добавили пенсильванские. Скоро за ними последовали еще и нью-йоркские, так что она вычитывала газеты трех штатов. К концу августа Фрэнси прочитывала больше газет и отмечала больше статей, чем любая другая сотрудница бюро. Работа ей еще не наскучила, и хозяину хотелось угодить, и зрение пока было прекрасное (единственная из всех чтиц, она не носила очки), и фотографическое восприятие у нее развилось очень быстро. Она могла окинуть статью взглядом, сразу выделить ключевые слова и сделать вывод, соответствует статья запросу или нет. Фрэнси прочитывала от ста восьмидесяти до двухсот газет в день. Сотрудница, которая занимала второе место, прочитывала не больше ста – ста десяти газет.
