Я не пущу свою старуху на избирательный участок, не хватало еще, чтобы она отиралась среди всяких бездельников и психов.
…Женщина-президент. Почему бы и нет?
Нет, они никогда не допустят женщин в правительство.
Одна уже сейчас там.
Ты в своем уме?
Так Вильсон же ни вздохнуть, ни в сортир сходить не смеет, пока не посоветуется с миссис Вильсон.
Вильсон сам старая баба.
Он не дал втянуть нас в войну.
Этот профессоришка из колледжа!
Чего нам надо – так это, чтобы в Белом доме сидел нормальный политик, а не школьный учитель.
…Автомобили.
Скоро лошадь днем с огнем не сыщешь. Этот парень из Детройта выпускает такие дешевые автомобили, что скоро любой рабочий сможет купить.
Рабочий за рулем собственного авто! Желаю тебе дожить до ста лет, чтоб увидеть такое!
Еропланы! Просто дичь какая-то. Долго они не продержатся.
А это, как его, кино! Вот это вещь. Театры в Бруклине закрываются один за другим. Взять хоть меня – я готов глазеть на Чарли Чаплина каждый день, а в этот ваш театр ни ногой.
…Никаких проводов! Вот величайшее изобретение. Слова летят по воздуху, представь себе, вообще никаких проводов. Нужен только приборчик, чтобы поймать их, ну и наушники, чтобы слушать.
Это называется «состояние полусна». И женщина вообще ничего не чует, когда рожает. Когда моя жена об этом узнала, сказала – как вовремя до этого додумались!
О чем ты толкуешь! Газовый свет – это старье. Даже в самых дешевых квартирах делают ликтричество.
Не понимаю, какой бес вселился в молодежь. Все танцуют как сумасшедшие. Танцуют, танцуют, танцуют…
И вот я поменял фамилию с Шульца на Скотта. Судья говорит – что вам такое в голову взбрело, чего ради менять? Шульц – прекрасная же фамилия. Судья сам немец, усек? А я говорю ему – слышь, приятель, так я ему и говорю, судье-то, мне что судья, что не судья, один черт, и говорю, значит, я ему – хочу расплеваться с прежней страной, усек? После того, что они, немцы эти, сделали с бельгийскими детьми, я не хочу иметь с Германией ничего общего. Теперь я американец, говорю ему, и хочу, значит, носить американскую фамилию, усек?
А мы шагаем прямо навстречу войне. Парни, я чую – войной пахнет.
Нам нужно снова выбрать Вильсона этой осенью. Вильсон не даст втянуть нас в войну.
Да не верьте вы его предвыборным обещаниям. Если мы выбираем в президенты демократа, считай, что мы выбираем войну.
Линкольн был республиканец.
А на Юге были у власти демократы, они-то и развязали Гражданскую войну.
Нет, сколько мы будем это терпеть, спрашиваю вас? Эти сволочи потопили еще один наш корабль. Сколько кораблей они еще потопят, пока у нас не лопнет терпение? Нужно их проучить.
Ни в коем случае нельзя влезать. Эта страна прекрасно обойдется без войны. Пусть они там воюют, а нас в свои разборки не втягивают.
Мы не хотим войны.
Если войну объявят, я в тот же день запишусь в армию.
Болтай больше. Тебе за пятьдесят. Тебя не возьмут.
Я лучше в тюрьму, чем на войну.
Коли ты мужчина, то обязан защищать то, что считаешь правильным. Лично я готов.
Ну, мне нечего беспокоиться. У меня двойная грыжа.
Да пусть начнется война! Им понадобимся мы, рабочие, чтобы строить корабли и делать пушки. Им понадобятся фермеры, чтобы растить хлеб. Посмотрим тогда, как они попляшут перед нами. Профсоюзы возьмут этих чертовых капиталистов за глотку. Не они будут диктовать. Мы будем диктовать. Да, клянусь Богом, мы заставим их поплясать.
Говорю вам. Кругом машины. Слышал такой анекдот на днях. Мужик с женой приходят, а машины им все выдают – еду, одежду, все делают машины. И вот подходят они к машине, которая детей делает, мужик сует деньги, а она выдает ребенка. И вот мужик поворачивается к жене и говорит: «Господи, верни мне те добрые старые времена».
Добрые старые времена, ага! Похоже, их больше не вернешь.
Еще по одной, Джим.
И Фрэнси, прекратив на время уборку, пыталась собрать в целую картину обрывки разговоров и понять мир, который сорвался с катушек. И казалось ей, что все кругом неузнаваемо изменилось за время, прошедшее между днем рождения Лори и днем окончания школы.
42
Фрэнси едва успела привыкнуть к Лори, как наступил выпускной. Кэти не могла разорваться между двумя выпускными, поэтому решила пойти к Нили. И это правильно, Нили не должен страдать из-за того, что Фрэнси поменяла школу. Фрэнси все это понимала, и все равно ей было немного обидно. Папа пошел бы к ней на выпускной, будь он жив. Порешили, что Сисси пойдет с Фрэнси, а Эви побудет с Лори.
И вот в последний июньский вечер 1916 года Фрэнси последний раз шла в школу, которую так любила. Сисси, которая угомонилась и посолиднела после того, как обзавелась ребенком, чинно шагала рядом с ней. Мимо прошли два пожарных, но Сисси даже бровью не повела, а ведь было время, когда она не могла устоять перед формой. Фрэнси жалела, что Сисси изменилась, и чувствовала себя одинокой. Она вложила ладонь в руку Сисси, и та сжала ее. Фрэнси утешилась. В душе Сисси осталась прежней Сисси.
В актовом зале будущие выпускники сидели в первых рядах, а гости за ними. Директор произнес трогательную речь о том, что детям предстоит начинать жизнь в сложном мире, а потом строить новый мир, после войны, которая, похоже, скоро придет в Америку. Он призывал их продолжить образование – тогда они будут лучше оснащены знаниями, необходимыми для строительства нового мира. На Фрэнси речь директора произвела глубокое впечатление, и в душе она поклялась нести светоч, как он призывал.
Затем начался выпускной спектакль. Глаза Фрэнси жгли непролитые слезы. Слушая бессодержательные реплики, она думала: «Моя пьеса была бы лучше. Я выбросила бы весь мусор. Я сделала бы все, что велит учительница, разреши она мне писать пьесу».
После спектакля школьники поднимались на сцену, получали свои дипломы и становились наконец выпускниками. Потом произнесли клятву верности флагу, и увенчалась церемония пением «Усыпанного звездами флага».
А потом Фрэнси взмолилась: «Да минует меня чаша сия», как в Гефсиманском саду.
В школе существовал обычай – дарить девочкам-выпускницам цветы. В актовый зал цветы приносить запрещалось, поэтому их оставляли в классе, а учителя раскладывали букеты по партам.
Фрэнси должна была вернуться в класс, чтобы забрать табель с оценками, пенал и альбом с автографами. Она стояла на пороге и собиралась с духом для предстоящего испытания, потому что знала – только на ее парте не окажется цветов. Она ничуть не сомневалась в этом, потому что не сказала маме об этом обычае, прекрасно зная – дома нет денег на всякие там букеты.
