– И пожалуйста, предупредите их, что я займусь трансп… в смысле перевоз… Короче, я сам заберу мистера Нолана.
Когда Кэти снова пришла в больницу, ее проводили в кабинет главного врача. Там она застала приходского священника. Он сообщал какие-то сведения, необходимые для заполнения свидетельства о смерти. Увидев Кэти, он благословил ее крестным знамением, потом пожал ей руку.
– Миссис Нолан лучше ответит на ваши вопросы, – сказал священник врачу.
Врач задал все положенные вопросы: полное имя, место рождения, дата рождения и тому подобное. Наконец Кэти смогла сама задать ему вопрос:
– А что вы напишете в этой графе – «причина смерти»?
– Хронический алкоголизм и пневмония.
– Мне сказали, что он умер от пневмонии.
– Это непосредственная причина. Но хронический алкоголизм стал отягчающим фактором, а может, и главной причиной смерти, если хотите знать правду.
– Не хочу. И прошу вас не писать в свидетельстве, что он умер от пьянства, – медленно и требовательно произнесла Кэти. – Напишите просто, что от пневмонии.
– Мадам, я должен написать правду.
– Он ведь умер. Какая разница от чего?
– Закон требует, чтобы…
– Послушайте, – сказала Кэти. – У меня двое детей. Они вырастут, кем-то станут. Они не виноваты, что их отец умер от… от чего вы сказали. Мне это очень важно – чтобы я могла сообщить им, что их отец умер от пневмонии.
В разговор вмешался священник:
– Сделайте, как она просит, доктор. Вам от этого никакого вреда, а людям польза. Не стоит спорить из-за того, по какой причине бедняга покинул сей мир. Напишите «пневмония», и вы не покривите душой, а эта женщина будет еще долго поминать вас в своих молитвах. К тому же вам ведь это до лампочки, – резонно закончил он.
Доктор вдруг вспомнил два обстоятельства. Во-первых, священник входит в попечительский совет больницы, а во-вторых, должность главного врача частной больницы ему очень по вкусу.
– Хорошо, – согласился он. – Я напишу, как вы просите. Но пусть это останется между нами. Я это делаю только ради вас, отец мой.
И доктор вывел слово «пневмония» в графе «причина смерти».
И нигде в документах не упоминалось, что Джон Нолан умер от пьянства.
* * *
Двадцать пять долларов Кэти потратила на траурную одежду. Для Нили купила новый черный костюм с длинными брюками. Это был первый взрослый костюм в его жизни, и в душе у него боролись гордость, радость и горе. Себе Кэти купила новую черную шляпку и вдовью вуаль длиной в три фута, как принято было у них в Бруклине. Фрэнси получила новые туфли, которые и без того давно ей требовались. Черное пальто решили ей не покупать, потому что она быстро растет и к следующей зиме оно будет мало. Мама сказала, что старое зеленое пальто сгодится, если повязать черную повязку на рукав. Фрэнси обрадовалась, потому что черный цвет ненавидела, и теперь опасалась, что мама перейдет на глубокий траур. То немногое, что осталось от двадцати пяти долларов после покупок, положили в консервную банку.
Снова заявился гробовщик с отчетом: Джонни доставлен в похоронное бюро и подготовлен к церемонии, вечером его привезут домой в самом лучшем виде. Кэти попросила его, в довольно резкой форме, обойтись без подробностей.
Затем гробовщик нанес удар:
– Миссис Нолан, я принес вам купчую на участок.
– Какой участок?
– Участок на кладбище. Пока не заплатите по купчей, могилу не начнут рыть.
– Я думала, это входит в сто семьдесят пять долларов.
– Нет, нет, что вы! Я и так сделал вам скидку. Один гроб стоил мне…
– Вы мне очень неприятны, – сказала Кэти со свойственной ей прямотой. – И ваше поведение неприятно.
Но нельзя же оставить покойника без погребения, – закончила она со своей поразительной беспристрастностью. – Сколько стоит участок?
– Двадцать долларов.
– Да где же я вам возьму… – и Кэти оборвала сама себя. – Фрэнси, принеси отвертку.
Они вскрыли консервную банку. В ней оказалось восемнадцать долларов и шестьдесят два цента.
– Не хватает, – сказал гробовщик. – Так и быть, я добавлю.
Он полез в карман, но Кэти его остановила.
– Я сама заплачу всю сумму, – сказала она. – Но только после того, как увижу купчую своими глазами.
Гробовщик стал возражать и возмущаться, но все же отправился за купчей. Мама тем временем послала Фрэнси к Сисси, чтобы занять два доллара. Когда гробовщик вернулся с купчей, Кэти, памятуя рассказ Марии Ромли, слышанный четырнадцать лет назад, медленно и вдумчиво прочитала документ. Потом заставила сделать то же самое Фрэнси и Нили. Гробовщик стоял, переминаясь с ноги на ногу. Когда все трое Ноланов убедились, что договор в порядке, Кэти отдала ему деньги.
– Зачем мне обманывать вас, миссис Нолан? – жалобно протянул гробовщик, бережно забирая деньги.
– Зачем людям вообще обманывать друг друга? – спросила Кэти в ответ. – Однако они это делают.
Консервная банка стояла в центре стола, вся помятая. Ей было четырнадцать лет.
– Прибить ее обратно, мама? – спросила Фрэнси.
– Не надо, – медленно ответила Кэти. – Больше она нам не нужна. Теперь у нас есть участок земли, как видите.
И она положила свернутую купчую поверх банки.
Фрэнси и Нили не выходили из кухни, пока гроб стоял в гостиной. Они даже спали на кухне. Они не хотели видеть отца в гробу. Кэти вроде бы поняла их чувства и не настаивала.
Дом наполнился цветами. Профсоюз официантов, который меньше недели тому назад вышвырнул Джонни из своих рядов, прислал подушку из белых гвоздик с алой ленточкой по диагонали, на которой было написано: «Нашему собрату». Полицейские из районного участка в благодарность за поимку насильника прислали крест из красных роз. Сержант Макшейн прислал букет лилий. Мать Джонни, семейство Ромли и кое-кто из соседей тоже принесли цветы. Прислали цветы и десятки каких-то приятелей Джонни, о существовании которых Кэти даже не подозревала. Макгэррити, владелец бара, прислал венок из искусственных лавровых листьев.
– Я бы вышвырнула его в помойку, – сказала Эви с возмущением, когда прочла прикрепленную к нему визитку.
– Нет, – тихо сказала Кэти. – Макгэррити ни в чем не виноват. Джонни сам ходил к нему.
(Джонни остался должен Макгэррити тридцать восемь долларов с лишком. По непонятной причине хозяин бара ничего не сказал Кэти. Он молча списал этот долг.)
В квартире трудно было дышать от густого запаха роз, лилий и гвоздик. С этого дня Фрэнси возненавидела розы, лилии и гвоздики, но Кэти было приятно узнать, сколько людей помнят Джонни.
Перед тем как крышку гроба полагалось закрыть, Кэти зашла к детям на кухню. Она положила руки на плечи Фрэнси и тихо сказала:
