На улице она огляделась и встревожилась, не увидев Фрэнси среди детей. Потом вспомнила, что Фрэнси ходит в дальнюю школу и возвращается позже. Зайдя в квартиру, Кэти решила подогреть кофе и выпить чашку. Тем временем Фрэнси вернется, и Кэти успокоится. Она зашла в спальню проверить, под подушкой ли пистолет. Разумеется, он лежал там, и Кэти почувствовала себя дурой. Она выпила кофе, взяла новый кусок хозяйственного мыла и собралась обратно на работу.
Фрэнси подошла к дому в обычное время. Открыла дверь, осмотрела длинный узкий коридор, ничего не увидела и закрыла глухую деревянную дверь за собой. В коридоре стало темно. Она сделала несколько шагов по направлению к лестнице, поставила ногу на ступеньку и тут заметила его.
Он вынырнул из маленькой ниши под лестницей, где находился вход в подвал. Двигался бесшумно, но стремительно. Худой, маленького роста, в потертом черном костюме и рубашке без воротничка и галстука. Густые спутанные волосы росли почти от самых бровей. Нос крючком, узкие губы. Фрэнси сделала еще один шаг, а когда получше разглядела его, ноги приросли к цементу. Она не могла оторвать их! Руками вцепилась в перила и привалилась к ним. Окаменела она оттого, что мужчина приближался с расстегнутыми брюками. Фрэнси уставилась на выставленную наружу часть его тела с ужасом, который полностью парализовал ее. Белый червяк контрастировал с руками и лицом омерзительного землисто-желтого цвета. Фрэнси почувствовала такую же тошноту, как при виде жирных белых личинок, которые копошились в дохлой крысе. Она хотела крикнуть «мама», но горло перехватило, и только струйка воздуха с шипением вырвалась из него. Как в страшном сне – пытаешься закричать, а голоса нет. И шевельнуться она не могла! Не могла шевельнуться! Она так сжимала перила, что руки заболели. Ей показалось, что они сейчас отвалятся. Он приближается, а она не может убежать! Не может! Господи, взмолилась она, сделай так, чтобы из ближней квартиры кто-нибудь вышел!
В эту минуту Кэти вышла на лестницу и медленно спускалась с куском хозяйственного мыла в руке. Она взглянула вниз, увидела мужчину, который приближался к Фрэнси, и Фрэнси, которая приросла к перилам. Кэти не издала ни звука. Никто не заметил ее. Она тихонько повернулась, взлетела на два пролета вверх к своей квартире. Не дрогнувшей рукой вынула ключ из-под коврика, открыла дверь. Не отдавая себе отчета, бросила кусок мыла на крышку корыта. Достала пистолет из-под подушки, взвела курок и спрятала под фартук. Рука с пистолетом дрожала. Она засунула другую руку под фартук, взяла пистолет обеими руками и так сбежала по лестнице.
Убийца достиг лестницы, быстро, как кошка, перепрыгнул через две ступени, закинул руку за шею Фрэнси и зажал ей рот ладонью, чтобы не крикнула. Другой рукой он схватил ее за талию и начал тащить за собой. Он оступился, и обнаженная часть его тела коснулась ее голой ноги. Фрэнси вздрогнула, словно от ожога. Парализованные ноги ожили, она начала лягаться и вырываться. Тогда мерзавец налег на нее всем телом, придавил к перилам. Он стал разжимать ее стиснутые пальцы один за другим. Оторвав от перил одну руку, зажал ее между спиной и перилами и принялся за другую.
Тут послышался шум. Фрэнси посмотрела вверх и увидела маму, которая сбегала по лестнице. Она бежала неловко, с трудом удерживая равновесие из-за того, что обе руки прятала под фартуком. Мужчина увидел ее. Он не мог знать, что у нее револьвер. Он неохотно отпустил жертву и сделал два шага вниз, не отрывая влажного взгляда от Кэти. Фрэнси стояла, по-прежнему вцепившись в перила одной рукой. Она никак не могла разжать пальцы. Мужчина, спустившись с лестницы, прижался спиной к стене и стал скользить по направлению к двери в подвал. Кэти остановилась, встала на колени, просунула накрытый фартуком пистолет между прутьями перил, вперила взгляд в обнаженную часть тела насильника и нажала курок.
Раздался громкий треск, запахло паленой тканью, фартук вокруг дырки тлел. Рот извращенца скривился, открыв сломанные гнилые зубы. Он прижал обе руки к животу и упал. Когда он коснулся пола, руки разжались. Нижняя часть тела была у него в крови. Узкий коридор наполнился дымом.
Поднялся женский визг. Двери с шумом пооткрывались. Люди из квартир выскакивали в коридор, прохожие ломились с улицы. Через секунду в дверях образовалась пробка, никто не мог ни войти, ни выйти.
Кэти схватила Фрэнси за руку и хотела увести ее домой, но рука девочки как примерзла к перилам. Пальцы не разжимались. В отчаянии Кэти ударила Фрэнси по запястью рукояткой пистолета, и пальцы наконец-то разжались. Кэти повела дочь по лестнице. Навстречу им попадались соседки, повысыпавшие из квартир.
– В чем дело? В чем дело? – кричали они.
– Уже ни в чем. Уже ни в чем, – отвечала Кэти.
Фрэнси не переставала дрожать, и ноги у нее подломились. Последний отрезок пути Кэти пришлось тащить ее по коридору за собой на коленях. Она втащила дочь в квартиру и уложила на кухонную кушетку. Потом заперла дверь и накинула цепочку. Когда клала пистолет рядом с куском хозяйственного мыла, то случайно коснулась дула. Кэти испугалась, какое оно горячее. Кэти ничего не знала об оружии, никогда раньше не стреляла. Она подумала, что от высокой температуры пистолет может выйти из строя. Она приподняла крышку корыта с замоченным бельем и бросила в него пистолет. Туда же последовал кусок хозяйственного мыла, который лежал рядом. Кэти подошла к Фрэнси.
– Он поранил тебя, Фрэнси?
– Нет, мама, – простонала Фрэнси. – Он только… своим… этим самым… он задел мне ногу.
– Где?
Фрэнси указала на голую кожу повыше синих гольфов. Там не было ни синяка, ни царапины. Фрэнси удивилась. У нее было такое чувство, что кожа прожжена до мяса.
– Тут ничего нет, – сказала мама.
– Но мне до сих пор больно, – простонала Фрэнси и выкрикнула как безумная: – Лучше отрежьте мне ногу!
У двери собралась и шумела толпа – людям хотелось узнать, что произошло. Кэти не обращала на них внимания, дверь не отпирала. Она заставила Фрэнси проглотить чашку обжигающе горячего черного кофе, потом стала мерить шагами комнату. Теперь она начала дрожать. Она не знала, что делать дальше.
Нили слонялся во дворе, когда раздался выстрел. Увидев, что люди толпятся у подъезда, он пролез в гущу. Поднялся по лестнице и посмотрел вниз. Насильник лежал там, где упал. Женщины сорвали с него брюки, и те, кто оказался рядом, били его и топтали ногами. Остальные плевали в него. Все выкрикивали ужасные ругательства в его адрес. Нили услышал, что повторяют имя его сестры.
– Фрэнси Нолан?
– Ага. Фрэнси Нолан.
– Точно? Фрэнси Нолан?
– Говорят тебе, сама видела.
– Ее мать выбежала и…
– Фрэнси Нолан!
Нили услышал сирену – подъехала «скорая помощь». Он подумал, что Фрэнси убита. Расплакался и, плача, взбежал по лестнице. Забарабанил в дверь с воплем: «Пусти, мама! Пусти меня!»
Кэти открыла. Увидев Фрэнси на кушетке, он зарыдал еще громче. Фрэнси вторила ему.
