– Не ругайтесь, – рассеянно пожурила Кэти.
– Хочу с тобой посоветоваться, мама. На летних курсах я познакомилась с молодым человеком. Он обещал писать, но ни разу не написал. Как ты думаешь, не покажусь ли я ему настырной, если пошлю рождественскую открытку?
– Настырной? Глупости! Пошли, если хочется. Терпеть не могу все эти женские штучки, охи и вздохи. Жизнь слишком коротка. Если встретился мужчина, которого полюбила, не теряй времени зря, не жеманься и не страдай. Идешь прямо к нему и говоришь: «Я тебя люблю. Давай поженимся». Конечно, так поступать можно, – спохватилась Кэти, – если ты уже достаточно взрослая, чтобы разобраться в своих чувствах.
– Я пошлю ему открытку, – решила Фрэнси.
– Мама, мы с Нили решили, что лучше выпьем кофе вместо молочного пунша.
– Хорошо.
Кэти убрала бутылку бренди обратно в шкаф.
– Только свари кофе покрепче, налей в чашку до половины, остальное долей горячим молоком, и мы встретим 1918 год французским «кафе о лэ», кофе с молоком.
– Сильвупле, пожалуйста, – вставил Нили.
– Да, то есть ви-ви-ви, – ответила мама. – Я тоже кое-что знаю по-французски.
Кэти держала в одной руке кофейник с горячим кофе, в другой – ковшик с горячим молоком и наливала одновременно кофе и молоко в чашки.
– Помню, у нас в доме не всегда было молоко. Тогда папа клал в чашку сливочное масло – если оно было. Говорил, что масло делают из сливок, поэтому оно вполне годится для кофе, – сказала мама.
Папа!..
52
Однажды весной, когда Фрэнси уже исполнилось шестнадцать лет, в солнечный день, в пять часов она вышла с работы и увидела Аниту, девушку, которая сидела за соседним аппаратом в том же ряду. Она стояла возле входа в Коммуникационную компанию с двумя солдатами. Один, коренастый коротышка, по-хозяйски держал Аниту за руку. Другой, высокий и неуклюжий, смущенно переминался с ноги на ногу. Анита отошла от них и отвела Фрэнси в сторонку.
– Фрэнси, помоги. Джоя отправляют в Европу, сегодня у него последнее увольнение перед отправкой, а мы помолвлены.
– Если вы уже помолвлены, то чем я могу помочь? Ты справилась сама, – пошутила Фрэнси.
– Я про того, другого парня. Выручи, а? Джою пришлось взять его с собой, будь он неладен. Они вроде как приятели, куда один, туда другой. Этот парень из какого-то пенсильванского захолустья, в Нью-Йорке не знает ни души. Он точно увяжется за нами, и я не смогу побыть с Джоем наедине. Ты должна выручить меня, Фрэнси. Три девушки уже отказались.
Фрэнси окинула оценивающим взглядом уроженца Пенсильвании, который стоял в полуметре от нее. Впечатления он не производил. Неудивительно, что три девушки отказались выручить Аниту. Тут его взгляд встретился с взглядом Фрэнси, и он медленно, смущенно улыбнулся. И вдруг этот совсем не красавчик оказался лучше любого красавчика. Эта задумчивая улыбка решила судьбу Фрэнси.
– Вот что, – сказала Фрэнси. – Брат сейчас должен быть на работе. Если дозвонюсь до него, то он передаст маме, что я задерживаюсь. Если не дозвонюсь, то пойду домой – мама будет волноваться, если я не приду к ужину.
– Давай скорей! Звони ему, – торопила Анита, роясь в кошельке. – Вот, держи никель для телефона.
Фрэнси позвонила из табачного магазина на углу. Она застала Нили у Макгэррити и предупредила его. Когда вышла обратно на улицу, оказалось, что Анита с Джоем уже ушли. Уроженец Пенсильвании стоял один и смущенно улыбался.
– А где Нита? – спросила Фрэнси.
– Они с Джоем сбежали.
Фрэнси пришла в смятение. Она полагала, что они пойдут вчетвером. Что теперь прикажете ей делать с этим долговязым незнакомцем?
– Я не виню их, – сказал он. – Хотят побыть вдвоем. Я и сам помолвлен. Знаю, каково это. Последнее увольнение, любимая девушка.
«Помолвлен, значит, – думала Фрэнси. – По крайней мере, не будет приставать».
– Но это не причина, чтобы вы возились со мной, – продолжал он. – Если вы покажете мне, где тут метро до Тридцать четвертой улицы – я этот город совсем не знаю, – то я вернусь в гостиницу. Если человеку нечем заняться, он всегда может писать письма, – он снова улыбнулся своей растерянной задумчивой улыбкой.
– Я только что предупредила родных, что задержусь. Так что если хотите…
– Хочу ли я? Вы спрашиваете! Да я счастлив буду. То есть большое спасибо, мисс…
– Нолан. Фрэнсис Нолан.
– Меня зовут Ли Райнор. Вообще-то Лео, но все почему-то произносят Ли. Очень рад знакомству, мисс Нолан, – он протянул ей руку.
– Я тоже рада, капрал Райнор.
Они пожали руки.
– О, вы заметили мои нашивки! – улыбнулся он на этот раз обрадованно. – Вы, наверное, проголодались после работы. У вас есть любимое место, где можно поужинать… то есть пообедать?
– Поужинать, конечно. Нет. У меня нет любимых мест. А у вас?
– А я хотел бы попробовать, что такое этот чоп суи, о котором все говорят.
– Тут недалеко есть неплохое место на Сорок второй улице. С музыкой.
– Тогда идем!
По дороге к метро он спросил:
– Мисс Нолан, вы не против, если я буду называть вас Фрэнсис?
– Не против. Хотя все зовут меня просто Фрэнси.
– Фрэнси! – повторил он. – Фрэнси, еще один вопрос. Вы не против, если я буду считать вас лучшей девушкой на свете – по крайней мере, этим вечером?
«Хм, – подумала Фрэнси. – А он шустрый, своего не упустит».
Он словно прочитал ее мысли.
– Вы, наверное, подумали, что я больно шустрый. Но поймите правильно – я не встречался с девушками больше года, скоро отправлюсь во Францию, а там бог знает что меня ждет. Поэтому эти несколько часов – я буду считать их большим подарком с вашей стороны, если вы не против.
– Не против.
– Благодарю вас, – он указал на свою руку. – Берите меня под руку, лучшая девушка на свете.
Когда они подходили к метро, он остановился и попросил:
– Скажите «Ли».
– Ли, – повторила она.
– Скажите: «Привет, Ли. Я рада снова видеть тебя, дорогой».
– Привет, Ли. Рада снова видеть тебя … – смущенно повторила она, но не до конца.
Он крепче прижал к себе ее руку.
В закусочной «У Руби» официант принес два горшочка чоп суи, рис и поставил между ними пузатый чайник.
– Налейте мне, пожалуйста, чаю. Так будет по-домашнему, – попросил Ли.
– Сколько сахара?
– Я пью без сахара.
– Я тоже.
– Надо же! Наши вкусы совпадают! – воскликнул он.
