– Да он вроде бы порядочный человек, – ответила Фрэнси. – Не думаю, что он так поступит.
– Мы не знаем, как он поступит. Мы вообще ничего не знаем о нем. Он чужой в нашей семье и всегда был чужим. Молю Бога, чтобы не опоздать.
Фрэнси настояла, что пойдет вместе с матерью, а Нили согласился посидеть с Лори при условии, что потом ему расскажут все до последнего словечка.
Когда пришли к Сисси, она встретила их с пунцовыми от волнения щеками. Бабушка Мария Ромли забрала ребенка и закрылась в гостиной, где сидела в темноте и молилась, чтобы все обошлось.
Джон рассказал свою версию происшедшего.
– Я там работаю, да? А тут приходят эти люди и говорят Сисси: «Ваш муж погиб», да? Сисси думает, что это я погиб.
Он резко поворачивается к Сисси и спрашивает:
– Плакала, да?
– Так, что слышно было аж в соседнем квартале, – уверяет Сисси.
Он удовлетворенно кивает и продолжает рассказ:
– Они спрашивают у Сисси, что делать с телом. Сисси интересуется насчет страховки, да? Тут выясняется, что страховка на пятьсот долларов выплачена десять лет назад, и в ней до сих пор указано имя Сисси. И что же делает Сисси! Она велит отвезти его в погребальный салон Спехта, да? Закатывает похороны на пятьсот долларов!
– Должна же я была сделать какие-то распоряжения, – оправдывается Сисси. – Кроме меня, у него никого не осталось.
– И это еще не все, – продолжает он. – Теперь они, значит, собираются выплачивать Сисси пенсию. Я этого не стерплю! – вдруг переходит он на рычание, потом немного успокаивается: – Когда я женился на ней, она сказала, что в разводе. А теперь выходит, что нет.
– Вообще-то католическая церковь не признает развода, – вставляет Сисси.
– Вообще-то ты и не венчалась в католической церкви.
– Вот именно. Потому я и не считала, что замужем. Зачем же тогда разводиться?
Он поднял обе руки вверх и простонал:
– Сдаюсь!
Такой же стон безнадежного отчаяния вырвался у него, когда Сисси настаивала, что родила ребенка.
– Я так верил ей, когда женился, да? А она что? – задал он риторический вопрос. – Послушать ее – кругом права, а ведь из-за нее мы живем в грехе.
– Не надо так говорить! – возмутилась Сисси. – Мы живем не в грехе. Это называется двоебрачие.
– Но теперь мы положим этому конец, да? По первому мужу ты вдова, со вторым разведешься, и потом мы снова поженимся, как люди, да?
– Да, Джон, – смиренно согласилась она.
– И не зови меня Джон! – прорычал он. – Я Стив! Стив! Стив!
Каждый раз, повторяя свое имя, он все сильнее ударял кулаком по столу, так что синяя стеклянная сахарница с ложечкой подпрыгивала, позвякивая, соскользнула со стола и разбилась. Он ткнул пальцем в лицо Фрэнси:
– Тебя тоже касается! Теперь я дядя Стив, да?
Фрэнси, потрясенная, смотрела на преобразившегося до неузнаваемости человека.
– Ну? Как нужно говорить?
– При… привет, дядя Стив.
– Так-то лучше.
Он смягчился, снял с гвоздя у двери свою шляпу и нахлобучил ее на макушку.
– Куда ты собрался, Джон… то есть, Стив? – встревожилась Кэти.
– Слушай! Когда я был мальчишкой, мой отец всегда покупал мороженое, если в дом приходили гости. Это мой дом, да? И у меня гости, да? Так вот, я сейчас пойду и принесу кварту клубничного мороженого, да?
И он вышел.
– Правда, он великолепен? – выдохнула Сисси. – Разве можно не влюбиться в такого мужчину!
– Кажется, наконец-то девушкам Ромли попался настоящий мужчина, – холодно прокомментировала Кэти.
Фрэнси зашла в темную гостиную. В свете уличных фонарей она разглядела бабушку, та сидела у окна и перебирала янтарные четки, девочка спала у нее на коленях.
– Можешь больше не молиться, бабушка, – сказала Фрэнси. – Все обошлось. Он пошел за мороженым, да?
– Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, – поблагодарила Мэри Ромли.
* * *
От имени Сисси Стив написал письмо ее второму мужу и отправил по последнему адресу, где тот жил, а на конверте указал: «Просьба переслать». В письме Сисси просила о разводе, чтобы снова выйти замуж. Через неделю пришло толстое письмо из Висконсина. Второй муж Сисси писал, что он жив-здоров, семь лет назад получил в штате Висконсин развод, сразу же еще раз женился, осел в Висконсине, где у него хорошая работа, и растит троих детей. Он сообщал, что он очень счастлив и весьма воинственно предупреждал, что намерен оставаться счастливым и впредь. В доказательство своих слов он вложил в конверт вырезку из старой газеты, в которой согласно закону опубликовал объявление о разводе, копию свидетельства о разводе, сделанную на фотостате, и снимки трех жизнерадостных детей.
Сисси очень обрадовалась, что вопрос о разводе решился сам собой, и на радостях захотела послать бывшему мужу посеребренное блюдо для закусок в качестве несколько запоздалого свадебного подарка. Она подумала, что к подарку хорошо бы приложить поздравительное письмо. Стив отказался его писать, поэтому Сисси обратилась к Фрэнси.
– Напиши, что я желаю ему счастья, – диктовала Сисси.
– Но тетя Сисси, он женат семь лет, поздно желать ему счастья, этот вопрос уже решился.
– Когда ты впервые узнаешь, что люди поженились, нужно пожелать им счастья, так велит вежливость. Так что пиши.
– Хорошо, – Фрэнси написала. – Что еще?
– Напиши что-нибудь про его детей… какие они милые… и еще вот что…
Слова застряли у Сисси в горле. Она понимала, что он вложил детские фотографии, чтобы доказать ей: она рожала мертвых детей не по его вине. Это задело Сисси.
– Напиши, что у меня растет чудесная здоровая дочь и слово «здоровая» подчеркни.
– Но Стив написал, что вы еще только собираетесь пожениться. Будет непонятно, откуда у вас взялся ребенок.
– Пиши, как я сказала! – прикрикнула Сисси. – И еще напиши, что на следующей неделе у меня родится второй ребенок.
– Сисси! Это же неправда!
– Ну и что ж, что неправда. А ты все равно напиши.
Фрэнси написала.
– Что еще?
– Поблагодари, что выслал документы о разводе. Потом напиши, что я сама развелась с ним еще за год до него. Только совсем позабыла об этом, – неубедительно добавила она.
– Это же неправда.
– Нет, я развелась с ним еще раньше, чем он со мной. Я хотела это сделать.
– Хорошо, хорошо, – уступила Фрэнси.
– Напиши, что я очень счастлива и собираюсь быть счастливой еще долго-долго. И подчеркни, как он.
