– Ты каждый месяц тайком смеешься надо мной? Зная, как сильно я хочу сына?
– Конечно же нет. Я бы никогда не стала над тобой смеяться.
Слова вылетели из моей глотки еле слышным шепотом.
Джексон передвинул пистолет от моей шеи к лицу и прижал дуло к глазу.
– Трудновато будет плакать без глаза.
На этот раз он меня точно убьет.
Он передвинул пистолет ниже, провел дулом по моим губам.
– Джексон, пожалуйста. Подумай о детях.
– Я думаю о детях. О тех, которых у меня нет. О сыне, которого у меня нет, потому что ты – высохшая старая колода. Но не переживай. У меня есть решение.
Он передвинул пистолет к моему животу и вычертил на коже восьмерку.
– Все нормально, Дафна. Если уж ты не в состоянии выносить дитя здесь… Я решил, что мы можем взять ребенка.
– О чем ты говоришь?
Я боялась пошевелиться. Мне было жутко страшно – вдруг пистолет выстрелит?
– Я знаю кое-кого, кто должен родить, а она ребенка не хочет. Мы могли бы взять его.
У меня все тело напряглось.
– Зачем нам усыновлять чужого ребенка?
Я услышала, как щелкнул курок. Джексон наклонился и включил лампу на тумбочке, чтобы я все видела.
Он улыбнулся мне.
– Тут всего одна пуля. Давай посмотрим, что будет. Если я потяну спусковой крючок и ты останешься жива, мы возьмем ребенка. Умрешь – не возьмем. Справедливо же, правда?
– Пожалуйста…
Я в ужасе следила за его указательным пальцем. Затаила дыхание. Услышала щелчок. Воздух с шумом вылетел из легких, с губ сорвался крик.
– Хорошая новость. У нас будет сын.
Часть третья
Глава шестьдесят шестая
Эмбер вышла из квартиры на Восточной Шестьдесят второй улице с маленьким чемоданчиком, кредитной карточкой и пачкой наличных. Джексон позвонил раньше и сказал ей, что будет дома к девяти вечера, а она постаралась уйти пораньше, чтобы он пришел в пустую квартиру Она устала от игры в ожидание. То он обещал все рассказать Дафне, то находил оправдание, почему не смог этого сделать. Она не собиралась больше это терпеть. Настала пора решающего шага.
Она сняла номер в небольшом отеле под вымышленным именем. В оставленной ею записке все было сказано просто:
«Боюсь, ты не любишь ни меня, ни нашего сына. Не думаю, что ты имеешь хоть малейшее намерение уйти от Дафны, чтобы жениться на мне. Если ты не хочешь этого ребенка, я позабочусь о том, чтобы он не пришел в этот мир.
С огромным сожалением,
Эмбер».
В десять минут десятого начал трезвонить ее мобильный. Она не взяла трубку. Через несколько минут телефон зазвонил снова, и она опять не стала отвечать. Так продолжалось минут двадцать, после чего Джексон оставил сообщение на автоответчике. «Эмбер, пожалуйста. Не делай глупостей. Я люблю тебя. Пожалуйста, позвони мне».
Эмбер услышала в его голосе мольбу и панику, улыбнулась и перевела телефон в беззвучный режим. Пусть звонит ночью и гадает, где она и что делает. Она включила телевизор и легла в кровать. Ночь предстояла долгая и скучная, но для нее настало время для решительных действий. «Я больше не позволю себя дурачить», – подумала Эмбер и забылась некрепким сном.
Несколько раз среди ночи она вставала и ходила в туалет и всякий раз проверяла телефон. Звонок за звонком от Джексона. Голосовые сообщения и эсэмэски, в которых чередовались мольбы и гнев. В последний раз Эмбер встала в четыре утра, после чего проспала до восьми. Встав, позвонила в обслуживание номеров. Двадцать минут спустя ей принесли йогурт и кофе без кофеина, а еще – утреннюю газету. Без особого интереса Эмбер пробежала страницы глазами. И стала ждать. Ждать. Ждать.
В два часа дня она набрала номер Джексона. Он взял трубку на первом гудке.
– Эмбер! Где ты? Я тебе всю ночь пытался дозвониться!
Она дрожащим голосом прошептала в трубку:
– Прости, Джексон. Я люблю тебя, но ты вынудил меня…
Она негромко всхлипнула для пущего эффекта.
– О чем ты? Что ты натворила?
– Мне через час к врачу, Джексон. Прости. Я люблю тебя.
Он нажала клавишу окончания разговора.
«Пусть немного поживет с этим», – решила Эмбер.
Ее телефон зазвонил вновь.
– Что? – спросила она.
– Эмбер, послушай меня. Не делай этого. Я люблю тебя. Я люблю нашего сына. Я хочу жениться на тебе. Я женюсь на тебе. Сегодня же вечером я все скажу Дафне. Пожалуйста, поверь мне!
– Я уже не знаю, чему верить, Джексон.
Эмбер заставила свой голос звучать слабо и устало.
– Эмбер, ты не сделаешь этого. Ты носишь под сердцем моего сына. Я не потеряю своего сына.
Он был не на шутку зол.
– Ты заставил меня сделать это. Это ты виноват.
Она услышала, как он вздохнул, и его тон сразу переменился.
– Нет, нет. Я понимаю, что я медлил с решением, но теперь все решено. Я просто ждал подходящего времени.
– В этом-то и дело. Похоже, подходящее время никогда не наступит. Я не могу ждать вечно, Джексон. И визит к врачу тоже вечно ждать не будет.
– Ты действительно убьешь нашего ребенка? Не могу поверить! Нашего чудесного малыша?
– Я не могу родить ребенка, не выйдя замуж. Может быть, ты считаешь, что это нормально, но я не так воспитана.
– Обещаю: мы поженимся до его рождения. Даю слово. Но вернись ко мне, Эмбер. Где ты? Я немедленно приеду за тобой.
– Я не знаю…
Джексон не дал ей договорить.
– Мы вернемся в мою квартиру. И ты сможешь остаться там. Навсегда. Пожалуйста.
Губы Эмбер разъехались в подобии кошачьей ухмылки.
Джексон приехал через час. Эмбер села на заднее сиденье лимузина и посмотрела на Джексона жалобно – то есть ей хотелось верить, что она смотрит на него жалобно. А у него были белые губы, и лицо исказила свирепая гримаса.
– Не смей больше никогда со мной так поступать.
– Джексон, я…
Он схватил ее за руку и цепко сжал.
– Как ты могла грозить мне тем, что убьешь нашего ребенка? Ты хотела превратить его в заложника!
– Ты делаешь мне больно!
Джексон отпустил руку Эмбер.
– Не знаю, что бы я делал, если бы что-то случилось с моим сыном. Или с тобой.
В его голосе и интонации было что-то такое, что пугало Эмбер, но она решила не заморачиваться. Ну ясное дело, он был зол. Он беспокоился. Но при этом не был похож на себя.
