Я еще не решила, записать ли какие-то излишества в дневник или приписать набор лишнего веса началу климакса. Мысль о том, что моя детородность снижается, должна была сделать Эмбер, в сравнении со мной, весьма более привлекательной.
Я уже забыла, как прекрасен вкус сахара. К пятнице у меня появился животик, и все тело как бы слегка припухло. Все упаковки, коробки, пакеты от фастфуда я сложила в большой мусорный мешок, увезла подальше от дома и выбросила в мусорный контейнер. Когда в пятницу Джексон вернулся домой, в кухне царил образцовый порядок. В самом начале десятого я услышала, как его машина подъехала к гаражу. Я схватила пульт и поспешно выключила телевизор. Вытащила из духовки жареную утку и поставила блюдо с ней на кухонный островок.
Когда Джексон вошел в кухню, я наливала себе бокал пино нуар.
– Привет, Дафна. – Он кивком указал на утку. – Я поел в самолете. Можешь это убрать.
– Как долетел?
Он взял бокал с вином и сделал глоток.
– Хорошо. Без происшествий. – Он сдвинул брови. – Пока я не забыл. Я просмотрел твою историю просмотров на Netflix. Оказывается, ты смотрела низкопробные сериалы. Кажется, мы об этом уже говорили.
Забыла стереть историю просмотров. Проклятье.
– Наверное, это автоматически включилось после того, как мы с девочками смотрели биографию Линкольна. Наверное, я просто не выключила Netflix
[67].
Джексон посмотрел на меня в упор и кашлянул.
– В следующий раз веди себя более ответственно. Не заставляй меня отменять подписку.
– Конечно.
Джексон присмотрелся к моему лицу, прижал ладонь к щеке и надавил.
– Аллергия, что ли?
Я покачала головой.
– Не думаю. А что?
– Лицо припухло. Ты не ела сладкое? – Он открыл шкафчик, где стояло мусорное ведро, и заглянул туда.
– Нет, конечно. Не ела.
– Принеси свой дневник.
Я сбегала наверх и принесла дневник. Когда я вошла в кухню, Джексон просматривал шкафчики.
– Вот.
Он выхватил у меня дневник, сел и стал его просматривать, водя пальцем по страницам.
– Ага! – торжествующе выкрикнул он. – Это что такое?
Он указал мне на вчерашнюю запись.
– «Одна запеченная картофелина», – прочитала я.
– Картофель сразу превращается в сахар. Тебе это известно. Если тебе хочется быть свиньей и жрать картошку хотя бы жри сладкий картофель. У него хоть какая-то питательная ценность есть. – Он смерил меня взглядом с головы до ног. – Мне противно на тебя смотреть. Жирная свинья.
– Папочка?
На пороге стояла Таллула. Она посмотрела на меня с испугом.
– Иди сюда, обними папочку. Я просто сказал твоей мамочке, что ей пора перестать объедаться. Тебе же не нужна жирная мамочка, правда?
– Мамочка не жирная, – проговорила Таллула надтреснутым голосом.
Джексон перевел взгляд на меня.
– Тупая хрюшка. Скажи своей дочери, что нужно следить за тем, что ты ешь.
– Папочка, перестань! – расплакалась Таллула.
Джексон сердито вскинул руки над головой.
– Обе хороши. Я ухожу в кабинет. Уложи эту плаксу спать и зайди ко мне. – Он наклонился и прошептал мне на ухо: – Если ты все время такая голодная, я тебя кое-чем подкормлю.
Глава шестьдесят вторая
Эмбер взяла бутылочку лосьона для загара и вылила немного на ладонь. Намазав лосьоном руки и лицо, она протянула бутылочку мне.
– Намажь мне спину, пожалуйста.
Я взяла у нее лосьон, налила себе на руку и ощутила запах кокоса.
– Сядем на скамейку в бассейне? – предложила я, поскольку было жарко.
– Конечно.
Бикини Эмбер было, можно сказать, порнографическим. Сядешь чуть-чуть не так – и все прелести наружу. Я была рада тому, что Суррей увезла Таллулу и Беллу на весь день. Эмбер явно не пропускала занятий в спортзале, хотя теперь, когда она работала у Джексона, трудно было представить, как она может выкраивать для этого время. Я нарочно надела цельный купальник – обтягивающий и не скрывающий наметившегося животика. Как только Джексон на меня посмотрит – сразу все заметит.
Мы уселись рядом на скамью на мелководном краю бассейна. Вода была просто идеальная – восемьдесят пять градусов
[68], и ощущение было чудесное. Я смотрела вдаль, на широкую полосу пролива и песчаный пляж. Так радостно было дышать соленым воздухом.
Из дома вышел Джексон, чтобы искупаться в бассейне.
– Привет, девочки, – поздоровался он с нами. – Надеюсь, вы воспользовались солнцезащитным кремом? Самое жаркое время дня.
Я улыбнулась.
– Я – да, а Эмбер, наоборот, намазалась лосьоном для загара.
– Я люблю загорать.
– Это потому, что ты молодая и не знаешь, что от солнца бывают морщинки.
Джексон ушел к трамплину и удивил меня тем, что повернулся к нам спиной и сделал идеальный прыжок из задней стойки. Решил покрасоваться? Когда он вынырнул, Эмбер захлопала в ладоши.
– Браво! Шикарно!
Джексон подплыл к краю бассейна, подтянулся, вылез и отвесил нам поклон.
– Ничего особенного, пустяки.
– Посиди с нами минутку, – попросила я.
Джексон взял полотенце из шкафчика около бассейна и сел в кресло напротив нас.
– Мне нужно немного поработать до ужина.
– Я могу чем-то помочь?
Джексон улыбнулся.
– Нет-нет. У вас выходной. К тому же, Дафна меня убьет, если я засажу вас за работу.
– Вот именно. Сегодня ты гостья.
– Мне жарко, – заявила Эмбер. – Окунусь.
Она оттолкнулась от подводной скамьи и скользнула в воду. Я не спускала глаз с Джексона. Тот смотрел на Эмбер. Она доплыла до ступенек и вышла, открыто демонстрируя Джексону свое мокрое тело и крошечный купальник.
– Великолепно, – проговорила Эмбер, глядя на Джексона в упор.
Она вела себя довольно дерзко.
– Что ж, мне пора за работу, – сказал Джексон, встал и направился к дому.
Эмбер вернулась ко мне и села рядом.
– Еще раз спасибо за то, что пригласила меня сегодня. Такая радость.
Она меня идиоткой считала?
