– Не переживай. В Париже полно магазинов.
– В Париже? – вскричала Эмбер. – Мы летим в Париж?
– В самый романтический город мира.
Эмбер расстегнула пряжку ремня безопасности, скользнула на колени к Джексону и поцеловала его. Они чуть было не разделись, пока ехали по летному полю, но вскоре машина подкатила к трапу самолета. Первым прервал поцелуй Джексон.
– Приехали, – сказал он и открыл дверь со своей стороны.
Они вошли в салон самолета. Эмбер оглядывалась по сторонам, а Джексон прошел к пилоту. Прежде Эмбер ни разу не доводилось летать частными рейсами. Она знала, что они существуют, но никогда не представляла, как именно выглядит салон в таком самолете. Вдоль обоих бортов стояли пухлые диваны, обтянутые кожей и повернутые друг к другу. А еще – телевизор с большим экраном и обеденный стол на четыре персоны, а на нем – круглая хрустальная ваза с живыми цветами. И дверь, за которой находилась спальня с королевской кроватью и ванной комнатой, почти столь же роскошной, как в нью-йоркской квартире Пэрришей. У Эмбер возникло ощущение, что она попала в уменьшенную версию этого дома.
Джексон подошел к ней сзади и обнял за талию.
– Тебе нравится?
– Что же тут может не нравиться?
– Пойдем со мной, – сказал он.
Он провел ее в спальню и открыл дверцы шкафа. Указав на массу вешалок с одеждой, он сказал:
– Посмотри и реши, что из этого ты хочешь взять. Если захочешь, можешь взять все.
– Когда ты успел все это купить?
– Об этом я позаботился на прошлой неделе, – ответил Джексон.
Она подошла к шкафу и стала перебирать одежду. Платья, топы, брюки, пиджаки и джемперы – все с магазинными ярлыками. Все это явно было куплено для нее. Эмбер сбросила туфли и сняла платье, чтобы примерить обновки. Джексон сел на кровать.
– Не возражаешь, если я поприсутствую при этом маленьком шоу?
– Ни капельки!
Она примерила все вещи до единой, и все продемонстрировала Джексону. Он все одобрил. Еще бы – ведь он сам все это для нее выбирал.
– Там есть и туфли – повыше, на полке, – сказал он.
– Ты все предусмотрел, да?
– Да.
Эмбер запрокинула голову и насчитала пятнадцать обувных коробок с названиями фирм, о которых она могла только мечтать. Любая пара стоила столько, сколько она в месяц платила за квартиру, а некоторые – и подороже. Когда она добралась до пары туфель от Джимми Чу
[54] из белой замши с кристаллами и перьями страуса, она надела их, а все остальное сняла, а потом втиснулась в великолепный красно-черный кружевной корсет, который для нее приобрел Джексон. Она чувствовала себя кинозвездой в этих дорогих шмотках, в салоне частного самолета, с роскошным мужчиной, умиравшим от любви к ней. Она подошла к сидящему на кровати Джексону, провела пальцами по его волосам и прижала его лицо к своей груди. Она толкнула его, уложила на спину и принялась творить свое волшебство. Через несколько секунд она постарается увести его в иной мир.
А потом они ужинали при свечах. Эмбер надела те же самые туфли и шелковое платье на голое тело.
– Умираю с голоду, – призналась она, жадно пережевывая филе-миньон.
– Ничего удивительного. Наверняка ты сожгла не меньше пяти тысяч калорий.
– Если бы я могла оставаться с тобой в постели, не нуждаясь в воздухе и пище, я была бы самой счастливой девушкой на свете.
Она старалась при любом удобном случае тешить мужское самолюбие Джексона.
Джексон приветственно поднял бокал.
– Это был бы идеальный мир, мой голодный маленький сексоголик.
Они приземлились в парижском аэропорту Ле Бурже, и шофер отвез их в отель «Плаза Атене». Эмбер сразу влюбилась в эту гостиницу с ее красными навесами «маркизами» и букетами алых цветов, стоявшими всюду, куда ни бросишь взгляд. Она побывала на экскурсии по винному погребу отеля, где насчитывалось тридцать пять тысяч бутылок вина. Она нежилась на разных процедурах в спа-салоне «Dior Institute». Это была самая великолепная неделя в ее жизни. Прогулки по Елисейским Полям и ужины в уютных кафе с приглушенным светом и изысканной едой. Ее привела в восторг Эйфелева башня. Она была ошеломлена величием Лувра и красотой его шедевров, восхищена громадой Нотр-Дама и очарована янтарным свечением города в вечерних огнях. И все время, пока любовалась Парижем, то и дело широко раскрывая глаза от восторга, она не уставала напоминать Джексону, какой он замечательный.
«Неделя пролетела, как один день», – думала Эмбер, когда они взошли на борт частного самолета, чтобы вернуться обратно. Целый час она сидела молча. Джексон достал из портфеля документы и стал делать какие-то заметки. А когда он закончил эту работу, Эмбер подошла и села рядом с ним.
– Это была самая великолепная неделя в моей жизни. Ты в самом деле открываешь мир для меня.
Джексон улыбнулся, но ничего не сказал.
– Просто божественно было – только ты и я. Мне ненавистна мысль о том, что приходится делить тебя с Дафной.
Джексон сдвинул брови, и Эмбер мгновенно осознала, что совершила ошибку. Нельзя было упоминать о ней. А теперь он наверняка думал о Дафне и дочках. Проклятье. Обычно она так не оступалась. Нужно было попытаться исправить ситуацию.
– Знаешь, о чем я подумал, – проговорила Джексон через некоторое время. – Ты бы не хотела иметь собственную квартиру в Нью-Йорке?
Эмбер изумилась.
– С какой стати мне этого хотеть? Мне нравится жить в Коннектикуте. К тому же, когда мне хочется остаться в Нью-Йорке, у нас есть твоя квартира.
– Да, но все не так просто. Будь у тебя своя квартира, ты могла бы держать там все свои вещи. Тебе не нужно было бы прятать свою одежду и срочно увозить ее, если в Нью-Йорк нагрянет Дафна.
Но Эмбер не была нужна своя квартира. Ей нужна была квартира Дафны. Она молчала. Джексон продолжал.
– Квартиру, безусловно, куплю тебе я. Мы вместе ее обставим, купим картины и книги, которые ты любишь. Это будет наше с тобой тайное гнездышко. Только наше.
Их тайное гнездышко. А она не желала таиться. Ей очень даже хотелось играть в открытую, стать миссис Джексон Пэрриш.
– Даже не знаю, Джексон. Мне кажется, для чего-то такого еще слишком рано. И потом: разве Дафне не станет интересно, откуда у меня взялись деньги на квартиру в Нью-Йорке? А как мне быть с Грегом? Пока мне удается от него отбиваться, но как только он узнает, что я – нью-йоркская штучка, мне уже не удастся с ним играть невинную девочку. А нам с тобой обязательно нужно прикрываться Грегом, как ширмой, – для Дафны, хотя мне все сложнее уворачиваться от его ручонок. Уже пару раз он был готов мне сделать предложение, но мне удалось вовремя прервать его излияния.
