Дафна оторвала взгляд от книги.
– Ну, похоже, тебе понравилось? Многому научилась?
Эмбер поискала в лице Дафны хоть какие-то признаки недовольства, но не нашла. Похоже, она искренне радовалась тому, что подруга хорошо проводит время.
– Мне понравилось, – кивнула Эмбер. – Джексон так много знает.
– Эта лодка – его любимая игрушка. Он бы на ней все выходные проводил, если бы я не была против.
– А ты ее не любишь.
– Да нет, мне нравится. Просто я не люблю проводить на ней все время. У нас красивый дом, пляж, бассейн. Мне нравится находиться там. А на лодке – сплошная вода, и так долго добираться до любой стоянки. Мне в итоге становится скучно, а девочки начинают капризничать. Места не так много, и трудно за порядком следить.
Эмбер в который раз поразилась стремлению Дафны к безупречной чистоте. Неужели она никогда не была легкомысленна, никогда не расслаблялась?
– Но ты должна признать, это же так здорово – когда ветер треплет волосы и волнует воду, – сказала Эмбер.
– Я особенно не люблю скоростное плавание. Честно говоря, предпочитаю ходить под парусом. Это тихо и спокойно. На парусной лодке для меня лучше контакт с природой.
– А Джексон это любит?
– Не очень. Ты только пойми меня правильно – он прекрасно справляется с парусником. Все знает и умеет. Но на этой яхте он может мчаться на полной скорости, и к тому же он любит рыбачить. – Дафна отбросила волосы с лица. – Мой друг, с которым мы учились в университете, ходил под парусом с детства, поэтому мы проводили много времени на его семейной лодке. Там я и научилась управляться с парусами.
– Пожалуй, я понимаю, почему это тебе нравится больше, – сказала Эмбер.
– Мне и тут неплохо, правда. Я всегда беру с собой хорошую книжку. И конечно, хорошо, когда рядом подруга.
– Спасибо, что позвала меня, Даф. Для меня это такая радость, правда.
– Пожалуйста, – ответила Дафна, зевнула и встала с шезлонга.
– Спущусь вниз – посмотрю, как там девочки. Ты не возражаешь, если я полежу немного перед обедом?
– Конечно нет. Иди, отдохни.
Эмбер проводила Дафну взглядом и незамедлительно заняла позицию рядом с Джексоном.
– Дафна решила вздремнуть. Кажется, ей тут скучновато.
Она внимательно следила за выражением лица Джексона, но если эти слова и вызвали у него хоть каплю раздражения, он этого не показал.
– Она этого не скрывает, – сказал Джексон.
– Да. Она мне рассказала, как ей нравилось ходить под парусом с парнем из университета, – сказала Эмбер и заметила, что у Джексона едва заметно дрогнула щека. – Даже не знаю. Мне кажется, парусник – как прирученный зверь в сравнении с этим…
– Может быть, снова встанете к штурвалу? – предложил Джексон. – А я пойду и принесу пиво нам обоим.
Эмбер сжала руками штурвал и почувствовала, что, похоже, ей наконец удалось-таки взять управление на себя – как в прямом, так и в переносном смысле.
Вечером, после неторопливого ужина в Мистике, они впятером возвращались в гавань под теплым, усеянным звездами небом.
– Папочка, – на ходу произнесла Таллула, – а мы выйдем в море завтра вечером и посмотрим фейерверки?
– Обязательно, – ответил Джексон. – Как всегда.
– Здорово! – воскликнула Белла. – Я хочу сидеть на флайбридже
[39] совсем одна, я теперь уже большая!
– Не спеши, малышка. – Джексон взял дочку за одну руку, а Дафна – за другую, и они приподняли Беллу над землей. – Одной тебе туда пока нельзя.
– А я хочу лежать на фордеке, как в прошлом году и смотреть оттуда, – нараспев проговорила Таллула.
– Папа посидит с тобой на мостике, Белла, – сказала Дафна. – А я побуду на палубе с Таллулой. – Она посмотрела на Эмбер. – А тебе стоит подняться на мостик с Джексоном и Беллой. Прекрасный наблюдательный пункт – особенно для первого раза.
«Мне подходит», – подумала Эмбер.
На яхту они вернулись в десять часов вечера с минутами. Дафна снова оставила Эмбер на палубе с Джексоном, а сама пошла укладывать девочек спать. Джексон наведался в камбуз и вернулся с бутылкой муската и тремя бокалами.
– Спать еще рановато. Как насчет бокала вина перед отбоем?
– Звучит отлично.
Потом они сидели, окутанные теплым ночным воздухом, пили вино маленькими глотками и болтали насчет последних приобретений «Parrish International» и о том, как будет проведено финансирование.
Когда вернулась Дафна, Джексон налил ей вина и протянул бокал.
– Держи, милая.
– Нет, спасибо, мой дорогой. У меня буквально глаза слипаются. Наверное, не стоило столько есть на ночь. Пожалуй, пойду прилягу.
Дафна, на взгляд Эмбер, действительно выглядела усталой. Но «столько есть»? За ужином Дафна к еде почти не прикоснулась.
– Так что – вам доброй ночи. – Она улыбнулась Джексону. – Я для тебя оставлю ночник включенным.
– Я скоро спущусь. Иди, отдыхай.
Как только Дафна ушла, Эмбер налила себе еще вина.
– Помню, как уставала моя мать. Настало время, когда она стала ложиться рано. Отец, бывало, шутил про то, как все переменилось с тех времен, когда у них только начинался роман.
Джексон задумчиво посмотрел внутрь бокала и повертел его в руке.
– Ваши родители живы?
– Да. Они в Небраске. Дафна очень напоминает мне мою маму.
На краткий миг во взгляде Джексона мелькнуло удивление, однако оно тут же сменилось обычной невозмутимостью. Эмбер начала понимать: этот человек – потрясающий мастер скрывать свои мысли и чувства.
– И какие они – ваши родители?
– Ну… они оба домоседы. Мама ничего так не любила, как посмотреть с нами какое-нибудь сентиментальное кино. Уже несколько раз, когда вы бывали в отъезде, Дафна приглашала меня вместе с девочками посмотреть кино. Думаю, она очень устает от всех этих благотворительных мероприятий, открытий выставок и всякого такого. По крайней мере, она мне так говорит.
– Интересно, – проговорил Джексон. – А еще что-нибудь расскажите.
– Ну… Моя мама любит все тихое и спокойное, как Дафна. Она бы не выдержала и получаса на этой яхте – при такой скорости и ветре в лицо. У нас, конечно, никаких яхт и в помине не было, но у отца был мотоцикл. Мама его ненавидела за шум и скорость. Предпочитала велосипед – медленно и тихо.
Все это было сущим враньем, но у Эмбер была определенная цель.
