Горчаковым овладело замешательство. Но, будучи человеком сильным и волевым, он быстро справился с собой, ответил:
— Вы только что, товарищ генерал, очень образно сказали о хронической болезни. Она действительно есть, но не от моих «придумок», а, повторяю, от излишества боевых средств, приданных полку.
— Значит, вы твердо стоите на своем?
— Да, твердо.
— Тогда, может, объясните, почему другие полки не страдают от перегрузки боевой техникой, в них нет того, что происходит у вас?
— Почему же, страдают и другие, — возразил Горчаков.
— Факты, факты давайте! — не вытерпев, вмешался Жигарев.
— Могу привести и факты, — отозвался Горчаков с подчеркнутым спокойствием. — Лишь вчера на высоте Ковыльной в полку Авдеева при отдаче приказа были забыты два противотанковых орудия.
Мельников бросил колючий взгляд на Жигарева.
— Вам известно об этом?
— Нет, товарищ генерал, — вытянувшись, ответил Жигарев.
— Проверьте!
— Разрешите доложить, товарищ генерал? — подал голос полковник Осокин. — Случай такой действительно был. Оплошность допустил старший лейтенант Суханов. Но для авдеевского полка это не характерно.
— Вот именно, — спешно поддержал его Жигарев. — И вообще эти назойливые выискивания...
Комдив жестом руки остановил его:
— Обождите, полковник. Слово предоставлено автору записки.
Жигарев недовольно поджал губы.
— В своей записке я упомянул вашу книгу, товарищ генерал, — заговорил Горчаков смелее. — Сейчас хочу подтвердить: был и остаюсь горячим сторонником мобильных мелких подразделений. В современном бою главное — действовать оперативно.
— Позвольте, но это не исключает массированных ударов, — заметил Мельников. — Мне казалось, что я ясно сказал об этом в своей книге. Да и мелкие подразделения по вооружению должны быть достаточно крепкими.
— Крепкими, но подвижными, товарищ генерал, — возразил Горчаков.
По кабинету прошелестел шум, офицеры явно выражали несогласие с Горчаковым.
Комдив подождал, пока все утихнут.
— Аргумент ваш неубедителен. Ну что значит: «крепкими», «не крепкими»? Как это определить?
— Практически, товарищ генерал, — ответил Горчаков.
— Значит, говорите, практически... — Комдив поднял голову и прищурил в задумчивости глаза. — Вы утренние вести из Вьетнама слышали?
— Слышал, товарищ генерал. Новый десант американцы высадили. Но вьетнамцы, кажется, прижимают противника к морю.
— Верно, прижимают. А вы обратили внимание на вооружение десантников? В каждой группе танки, самоходная артиллерия, ракетные установки. Вот и попробуйте с ними налегке. Нет, Василий Прохорович, налегке не выйдет. Так что поймите это сами и поговорите с офицерами полка, объясните им, — Мельников посмотрел на сидевших за столом офицеров: — Какие у вас есть предложения, товарищи?
— Приказ нужен, — предложил Жигарев.
Начальник политотдела возразил:
— Вы полагаете, Илья Михайлович, что приказом можно застраховаться от ошибок?
— Резонное замечание, — поправляя очки, вставил Осокин.
Однако Жигарев принялся доказывать, что без решительных мер никак не обойтись, что всякое послабление только осложнит дело и может серьезно отразиться на боевой подготовке дивизии. Мельников, резко вскинув руку, остановил Жигарева:
— Давайте не будем пугать себя, Илья Михайлович. Давайте разберемся спокойно. Прежде всего о записке... — Комдив пристально посмотрел на раскрасневшегося от волнения Горчакова. — Я доволен тем, что вы, Василий Прохорович, изложили все откровенно и подробно. Теперь мы знаем вашу позицию в деталях. Что же касается приказа... — Мельников поднял и опустил брови. — От приказа пока воздержимся. Хочется верить, что автор записки серьезно взвесит наш разговор и подумает...
2
В выходной день к ракетчикам комдив нагрянул перед самым завтраком. Майора Жогина застал он в техническом классе у макета пусковой установки. Тут же за длинным столом с логарифмическими линейками сидели высокий суховатый сержант Ячменев и низкий широкоплечий ефрейтор Машкин. Они сперва даже не заметили, что в классе появился командир дивизии. Только после того как майор заторопился навстречу неожиданному гостю, Ячменев и Машкин, не расставаясь с линейками, вытянулись, поспешно одернули сморщенные под ремнями кителя.
Майор Жогин торопливо и не очень собранно доложил, что он и его помощники занимаются проверкой нового макета пульта управления, который только что установлен взамен старого.
— И как, довольны? — спросил Мельников.
— Хороший макет, — сказал Жогин. — Теперь тут полная сигнализация. Каждое действие расчета как на ладони. Можем включить, если пожелаете? У нас все на ходу.
— Вижу, вижу. И помощники в полной готовности.
— Так точно, товарищ генерал, — бойко отозвался сержант Ячменев. — Мы сейчас в два счета.
— Не нужно, выходной же сегодня, — сказал Мельников. — И завтрак в столовой уже начался. Вы что же, забыли про завтрак?
— А вы не беспокойтесь, товарищ генерал, на завтрак мы успеем, — словоохотливо объяснил ефрейтор Машкин. — В столовой нас знают и кормят в любое время.
— Почему в любое? Есть же для каждого подразделения своя очередь?
Майор Жогин скомандовал своим помощникам:
— Шагом марш в столовую! Немедленно!
Ячменев и Машкин, недоуменно переглянувшись, тут же исчезли.
Комдив возмущенно покачал головой:
— Это что же получается?
— Виноват, товарищ генерал, недосмотрел...
— А как вы сами, интересно, этот выходной собираетесь провести: отдыхать будете или заниматься рационализаторскими делами?
— Отдыхать некогда, товарищ генерал. Вчера новое письмо пришло из института. Просят срочно представить схему и полное описание планшета. Вроде идем к финишу.
— Что ж, приятно. Значит, будете трудиться?
— Буду, товарищ генерал.
— И помощников заставите?
— Они сами к этому делу тянутся.
— Ну если тянутся, останавливать не надо. Что же касается финиша... Будьте внимательны, Григорий Павлович. Спортсмены, бывает, на последних метрах спотыкаются. А вы командир ракетного дивизиона.
«Легко, конечно, говорить: будьте внимательны, разумны... Но что бы там ни было, а полковника Осокина нужно предупредить еще раз, чтобы не выпускал ракетчиков из-под своего наблюдения ни на один день», — отметил про себя Мельников.
По пути домой он завернул в штаб дивизии, дежурному офицеру сказал:
