– Дгнарна? – Губы Люка тронула улыбка. – Отдыхает. Ее уже проверили, она здорова. Я пока поместил ее под охрану, на всякий случай, но выделил хорошую комнату. Кто она? Откуда? Я думал, дгнарнов больше нет.
– Длинная история. Но ключ к разгадке болезни у нее. Она должна много знать о заказчиках Хенсема.
– Не могу поверить, что Паулина умрет, – вдруг произнес Люк потерянным, упавшим голосом. – У нас было так мало времени. Я не готов снова хоронить родного человека из-за этой заразы.
А он? Готов он просто так отпустить ее? Готов попрощаться и через несколько дней прийти к белоснежному надгробию с ее фото?
Или послать все к фаргху, прорваться к ней и до последнего быть рядом? Держать ее за руку, не давать бояться, хотя бы в последние минуты быть с ней не таким грубым. В конце концов, он был рядом все это время, обнимал ее во сне, целовал и не заразился. Неужели не сможет продержаться еще немного?
– Не надо, Аднар, ты нам нужен. Я не справлюсь один. Я тоже люблю ее, но нужно защитить империю.
– Мне надо было сразу проверить.
– И что бы ты сделал? Лекарства нет.
– Что с Болднером?
– Мертв. Он устроил аварию флаера и пытался добить девушек. Не справился с обеими. Мы нашли его в убежище.
– В убежище? Они уходили через убежище?
– Да, и, похоже, это была идея нашей Паулины. Им невероятно везло, надо заметить.
Везло… вся жизнь юной мисс Виккерс была следствием огромного везения. Она выжила в отличие от подруги, получила титул принцессы, десятки раз ей улыбалась удача. От побега на прогулку до побега из плена. Паулина не заслуживала смерти от болезни, но именно ее и получила.
А он начинает привыкать к этому опустошающему чувству потери.
Вместе с Люком они направились к Таяне. Внутри еще теплилась надежда, что ее информация хоть как-то поможет Паулине. Пусть хотя бы отдалит страшный момент, даст ему время что-то придумать. В голове лихорадочно метались мысли. Погрузить ее в стазис? В искусственную кому?
Аднар не привык сдаваться. Если был хоть малейший шанс вытащить Паулину из лап смерти, он намеревался его использовать.
– У нас есть галактик-неделя до того, как она умрет. За эту неделю надо что-то придумать.
– Градвин работает с ее кровью. Но его возможности небезграничны, – с болью в голосе сказал Люк. – Боюсь, эта неделя – лишь отсрочка неизбежного.
Фортем стиснул зубы – признавать правоту императора не хотелось.
Он был так погружен в невеселые мысли, что не заметил вывернувшего из-за поворота парня. А когда заметил, было уже поздно: Тамир размахнулся и врезал кулаком прямо в челюсть Фортема.
– Ты сказал, что ее вытащишь! – рявкнул Ортес.
Он чудом контролировал себя, был в шаге от того, чтобы наброситься на Аднара.
– Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься!
– Тамир! – прикрикнул Люк. – Не забывайся.
Ярость Ортеса обратилась теперь на императора. Казалось, ему было плевать на корону и последствия своих поступков. Фортем отлично понимал его чувства. Да фаргх, он и сам чувствовал то же самое! И врезал бы себе покрепче, если уж быть до конца честным.
– С тем, что ты сделал моей семье, я смирился, но ее-то за что? Кто еще станет жертвой? Паулина умрет, а ты останешься на своем месте, останешься до тех пор, пока обе империи не постигнет судьба твоей сраной планеты!
– Тамир! – рявкнул Люк так, что чуть стекла не задрожали. – Прочь! Чтобы я тебя не видел!
– Да оставь, – хрипло усмехнулся Фортем. – Он прав.
– Я не хочу сейчас выяснять, кто прав, а кто нет. – Люк нахмурился. – Моя сестра умирает, у этой дгнарны есть информация, а еще где-то есть враг, который все это устроил. Он снова принес смерть прямо во дворец, и я уже хочу выяснить его личность. И уничтожить! Потом разберетесь со своими счетами и обвинениями. Тамир, ступай к себе. Не мешай Градвину. Не ходи к Паулине, она отдыхает после аварии. Мы с тобой поговорим позже.
Ортес прожигал Фортема взглядом. Такой ненависти на лице юноши он еще не видел. На миг показалось, будто это его собственное отражение. Сейчас он действительно себя ненавидел. И готов был убить любого, кто хоть немного причастен к болезни Паулины, хотя с себя стоило начинать.
Таяна почувствовала его ярость, когда они вошли, и села в постели, вжавшись в стену. Наконец-то дгнарна осознала, что игры закончились. И на кону не пара ночей с понравившимся мужчиной, а нечто очень серьезное.
– Как она? – дрожащим голосом спросила девушка.
– Ты знала? – спросил Фортем.
– Нет! Нет, я клянусь! Мне и в голову такое не могло прийти. Вы должны мне поверить! Я ведь была рядом с ней, стала бы я так спокойно себя вести, если бы знала, что она больна?
Люк разумно возразил:
– Стала бы, если бы знала о лихорадке то, что не знаем мы. Вы с Аднаром не заразились. Да и сигналов от тех, кто контактировал с Паулиной, пока не поступало. Мы полагаем, до определенного момента лихорадка не заразна.
Девушка на миг прикрыла глаза. Аднар усиленно сканировал ее эмоции, но ничего сверхъестественного не находил. Похоже, Таяна опасалась врать.
– Я действительно не знала о том, что они с ней сделали.
– Но ты ждала встречи со мной, утверждая, что у тебя есть информация о лихорадке. Я здесь, внимательно слушаю тебя. Говори все, что хотела, и если твоя информация подтвердится – ты получишь свою награду. Деньги, протекцию, образование. Все, что захочешь. Если нет, если попытаешься меня обмануть – умрешь. У меня нет времени на дипломатию, я хочу спасти сестру и своих подданных.
Она начала говорить, и Фортем вслушивался в каждое слово. Проклятая надежда, она медленно его убивала.
– Я не знаю, как передается лихорадка и как она действует. Но я знаю, откуда она взялась. Мы с Хенсемом были самым нижним звеном в цепочке. Нашей задачей было похитить принцессу и передать заказчику. Кто этот заказчик, я не знаю. Но знаю, кто стоит над ним. Как-то раз Хенсем надрался и разоткровенничался. Он боялся того, кто все это делает, он говорил с таким ужасом, что я до сих пор помню выражение его лица. Хенсем говорил, что нам нужно заработать достаточно денег, чтобы держаться подальше от Канопуса… который вскоре превратится в звездную пыль.
– Конкретнее, Таяна, – поторопил ее Люк. – Кто организовал этот заговор?
Дгнарна посмотрела в глаза императора и выпалила на одном дыхании:
– Примжины.
* * *
В одеяле было так тепло и хорошо, что вылезать наружу совсем не хотелось. Вот только серая скучная стена изрядно надоела, так что я сделала усилие и перевернулась на другой бок. Это оказалось не так-то просто: порезанная рука восстанавливалась под повязкой.
