Е. Стауб (Е. Staub, 1974) отмечает положительную роль уровня морального развития и отрицательную роль макиавеллизма (пренебрежение моральными принципами ради достижения цели) для готовности оказать помощь.
В связи с этим можно констатировать, что проявление альтруизма связано с двумя мотивами: морального долга (МД) и морального сочувствия (МС). Человек с МД совершает альтруистические поступки ради нравственного удовлетворения, самоуважения, гордости, повышения моральной самооценки (избегание или устранение искажения моральных аспектов Я-концепции представления о себе), относясь при этом к объекту помощи совершенно по-разному (и даже, иногда, отрицательно). Помощь носит жертвенный характер («отрывает от себя»). Люди с МД (а это в основном лица авторитарного типа) характеризуются повышенной личной ответственностью.
Человек с МС проявляет альтруизм в связи с идентификационно-эмпатическим слиянием, отождествлением, сопереживанием, но иногда не доходит до действия. Его помощь не имеет жертвенного характера, альтруистические проявления неустойчивы из-за возможного уменьшения идентификации и повышения личной ответственности.
Установлено, что 15 % людей вообще не имеют этих мотивов, остальные примерно поровну делятся на тех, кто имеет одинаковую силу обоих мотивов, и тех, у кого один из мотивов преобладает.
С. Шварц (S. Schwartz, 1977) разработал процессуальную модель альтруистического действия, включающую в себя 4 стадии и 9 этапов.
1. Стадия актуализации — восприятие нужды и ответственности:
— осознание того, что человек находится в состоянии нужды;
— понимание того, что существуют действия, способные облегчить его положение;
— признание своей способности содействовать такому облегчению;
— восприятие себя в определенной мере ответственным за изменение ситуации.
2. Стадия обязанности — конструирование норм и зарождение переживания моральной обязанности:
— активизация существовавших ранее или заданных ситуацией личностных норм.
3. Стадия защиты — рассмотрение потенциальных реакций, их оценка и переоценка:
— определение затрат и оценка возможных исходов;
— переопределение ситуации и ее переоценка посредством отрицания: состояния нужды (его реальности или серьезности), ответственности за свое действие, уместности актуализированных перед этим норм;
— повторение предшествующих этапов с учетом произведенных переоценок.
4. Стадия реакции:
— действие или бездействие.
К сожалению, Шварц не указывает, к какой стадии или этапу относятся отмечаемые им три причины оказания помощи: эмоциональное или эмпатическое возбуждение, актуализация социальных ожиданий (позитивные или негативные оценки со стороны других) и привлекательность самооценок (сохранение своего «Я» в собственных глазах, избегание ущемления чувства собственного достоинства); он не указывает также, насколько описанные им стадии отвечают альтруистическому поведению (ведь очевидно, что определение затрат и оценка со стороны других противоречат пониманию альтруизма).
11.3. Мотивация семейной жизни
Изучение этого вопроса является прерогативой социальных психологов. В нем выделяются следующие аспекты: мотивы поиска брачного партнера, мотивы семейной жизни, мотивы разводов.
Среди мотивов поиска брачного партнера, по данным Н. Ф. Федотовой и Л. А. Филипповой (1977), наиболее часто указываются: стремление к половой близости, желание проявлять заботу (эти мотивы чаще отмечаются мужчинами), желание испытывать заботу (чаще отмечается женщинами), желание любить и быть любимым (чаще — у женщин), стремление найти подобного себе человека, желание быть понятым. Мотивация на организацию семьи сильнее выражена у женщин, чем у мужчин (Н. Г. Юркевич, 1970).
З.И. Файнбург (1970) сводит мотивацию брака к трем основным причинам: биологической, социально-культурной и экономической.
Мотивы вступления в брак существенно зависят от социального положения субъекта, его пола, возраста, имеющихся ценностей жизни и других факторов. У большинства молодых людей главным мотивом выбора будущего супруга называлась любовь (А. Г. Харчев, 1979; С. И. Голод, 1984, 1990; Н. Г. Юркевич, 1970, и др.). Так, по данным обследования в 1968–1971 годах жителей города Перми этот фактор отмечен у 73 % рабочих и у 92 % студентов. Отмечается и роль материального фактора в выборе супруга, т. е. желание быть материально обеспеченным («брак по расчету»). Играет роль и желание связать свою судьбу со знаменитым, популярным, известным в обществе человеком («покупаться в лучах его славы»), стремление к семейному уюту, боязнь одиночества, желание иметь детей и проявлять взаимную заботу (все это чаще отмечается женщинами), привычка друг к другу (Н. Ф. Федотова и Л. А. Филиппова). С возрастом (от 18 до 30 лет) различия между мотивами вступления в брак у обоих супругов уменьшаются (т. е. чем старше супруги, тем чаще совпадают их мотивы). Наибольшее сходство наблюдается в случаях, когда муж несколько старше жены, а наибольшее расхождение — когда жена старше мужа или муж намного старше жены.
Присутствует и мотив стереотипа (по принципу «все так делают»), причем, по данным Н. Г. Юркевича, именно легкомысленные браки чаще всего бывают неудачными (впрочем, как и браки по расчету).
Эстонским социологом Э. Тийт (1975) выделено три группы целей вступления в брак: совместное воспитание детей, развитие супругов как личностей (включая увлечения на досуге и интенсивное и содержательное внутрисемейное общение) и создание своего домашнего очага с приданием ему своеобразия и уюта.
В то же время, несмотря на, казалось бы, наиболее приемлемую в обществе причину брака — любовь, она не гарантирует прочности брака (Д. М. Чечота, 1976). Видимо, все дело в том, что под одним и тем же мотивом («по любви») скрываются разные потребности (чувства). Когда под любовью понимается сексуальное влечение («эрос»), то она не является гарантией прочного брака, если не подкреплена другими потребностями и мотиваторами из нравственной сферы человека. Только в тех случаях, когда любимый воспринимается как незаменимый по своим индивидуальным, личностным качествам, когда для любящего высшей целью является не собственное благо, а благо любимого человека, когда целью любви и любовных отношений является не получение эгоистического удовлетворения, а испытание радости через радость другого человека (такая любовь называлась древними греками «ага-пе»), исключается возможность «пресыщения» партнером и отказа от него. Неслучайно Л. Н. Толстой определял любовь как деятельное желание добра другому, а Стендаль — как соревнование между мужчиной и женщиной за то, чтобы доставить друг другу как можно больше счастья.
Другой причиной неудачных браков «по любви» является то, что любовь порождает идеализацию партнера и такие требования к супружеству, которые бывает трудно осуществить.
Межличностные отношения в семьях могут строиться на основе мотива «обязанности» и мотива «привязанности». Первый случай — это отношения, основанные на узаконенной традицией функциональной взаимозависимости: обязанность мужа зарабатывать деньги, а жены — вести хозяйство, выполнять домашнюю работу. Эта домостроевская форма взаимоотношений супругов с развитием цивилизации и эмансипации женщин все больше заменяется другой, при которой жена ведет самостоятельную трудовую и общественную жизнь, сама зарабатывает и обеспечивает свое существование. Отсюда и появление в последние годы большого количества гражданских браков, семей без отцов.
