...
Издревле ведьмой называли женщину, живущую в отдалении от людей – в лесу или в пещере…Во все времена ведьм обвиняли в одних и тех же злодеяниях. В том, что они способны навести порчу на людей, дом, животных, растения (причем первые подозрения в подобных поступках пали на женщину еще во II в. н. э.).
Вряд ли можно сказать, когда прошел первый процесс над ведьмами. По всей видимости, они имели место наряду с обычными судебными разбирательствами, но массовое распространение приняли в Средние века. Начало всему положила инквизиция, которая создала атмосферу всеобщей подозрительности и заразила манией преследования многих священнослужителей. С середины XV в. и по вторую половину XVIII в. церковь насаждала и укореняла среди верующих отношение к женщине как к источнику всякого зла, поощряла доносительство и недоверие друг к другу.
Самое известное руководство по истреблению ведьм – «Молот ведьм» – создано инквизиторами Шпренгером и Инститорисом в 1487 г. Ужас санкционированного властями садизма понимали многие. Волосы на голове шевелятся, когда думаешь, сколько невинных женщин и детей было изощренно замучено этими борцами за веру…
Под подозрение попадали почти все женщины. И те, кто выглядели слишком безобразными, и те, кто блистали необычайной красотой, и те, кто отличались острым умом. Нельзя было никак и ничем выделяться из толпы, хотя это еще ничего не гарантировало: все, о чем говорила женщина под пытками, как правило, толковалось против нее.
Чтобы попасть в руки инквизиторов, женщине нужно было всего ничего: чтобы кто-нибудь назвал ее ведьмой и заявил, что ее образ является ему и мучает его.
На Руси колдуньи также подвергались преследованиям. В 1415 г. новгородцы сожгли двенадцать «вещих женок». В 1497 г. Иоанн III приказал утопить баб, приходивших с зельем к великой княгине Софии.
Источник: Дегтярева В. Ваш тайный советник. 2001. № 3.
Ж. Ж. Руссо, признававший равные способности мужчин и женщин, все же был сторонником традиционной мужской власти, считая, что жена должна быть кроткой, подчиняться мужчине и приучаться выносить от него все, даже несправедливость. Естественным предназначением женщины он считал нравиться мужчине.
Неудивительно, что когда Французская революция, ставившая своей задачей уничтожение всякого неравенства, провозгласила Декларацию прав человека и гражданина, в ней не нашлось места женщинам. Поэтому в 1789 г. Олимпия де Гуж разработала Декларацию прав женщины и гражданки, требуя распространить права человека и политические права и на женщин.
...
Все женщины большие мастерицы преувеличивать свои слабости, они проявляют здесь завидную изобретательность, дабы предстать этакой хрупкой драгоценностью, которой самая мельчайшая соринка причиняет невыносимую боль: самое их существование должно вызывать у мужчин сознание собственной неотесанности и чувство некоей вины.
Ф. Ницше
...
Сколь глубоко уязвляют нас те, кто заставляет нас превращаться лишь в ласковых комнатных собачонок! Как часто нам вкрадчиво внушают, что мы покоряем своей слабостью и царствуем благодаря покорности… Руссо утверждает, будто женщина никогда, ни на один миг не способна почувствовать себя независимой, что ею надо руководить, внушая страх, тогда лишь выявятся естественные ее прелести, она превратится в кокетку-рабыню, тем самым становясь все более соблазнительной, все более желанной подругой для мужчины, вздумавшего отвлечься от своих дел. Руссо приводит доводы, якобы почерпнутые из естественного мира… и проводит мысль, что в воспитании женщины самое главное – развить в ней покорность, и свойство это следует внушать со всей строгостью.
Источник: Мэри Уолстонкрафт, 1792 г. (Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе. М., 1992, с. 27–28).
...
Так как писать умели в основном мужчины, все несчастья на свете были ими приписаны женщинам.
С. Джонсон, английский писатель
А. Шопенгауэр, Ф. Ницше утверждали, что природа одарила женщину лишь притворством, лживостью, склонностью к изменам, неблагодарностью. «Женщина по своей натуре обречена на повиновение, ей нужен господин», – писал А. Шопенгауэр. Ему вторил Ф. Ницше: «Мужчины должны смотреть на женщину как на предмет обладания, как на собственность, которую следует забирать» (1907, с. 74). И. Кант объявил женщину недееспособной в гражданском отношении, поэтому супруг является ее естественным опекуном. Даже на границе XIX–XX вв. были ученые, которые считали, что женщина находится на низшей ступени эволюционной лестницы. В 1903 г. австрийский ученый О. Вейнингер в своей наделавшей много шума книге писал: «Женщина не хочет быть субъектом, она всегда пассивна, жаждет проявления воли, направленной на нее. Женщина доходит до своего существования, когда благодаря мужчине или ребенку она превращается в объект и этим приобретает свое существование… Женщина – ничто, поэтому из нее можно сделать все, что угодно, в то время как мужчина достигает только того, к чему сам стремится» (1991, с. 187).
...
Женщина – это человеческое существо, которое одевается, болтает и раздевается.
Вольтер
Даже в мечтах о любимой женщине мужчина выражал свои чувства не иначе как через обладание, владение ею. Например, в стихотворении Р. Бернса есть такие слова: «С каким бы счастьем я владел тобой одной». Подчиненное положение женщин отражено и в обычае при замужестве брать фамилию мужа и передавать ее своим детям. А вот в мрачном средневековье женщина могла передавать свое имя детям.
Взгляд на женщин как на существа подчиненные, ущербные проглядывает во многих работах даже первой половины XX в. К. Юнг (цит. по: Е. Самуэлс, 1975) писал, что женщина всегда стоит там, где падает тень мужчины, поэтому ему очень легко их перепутать. Его удивляло и озадачивало то, что женщины думают, а не чувствуют, работают, а не сидят дома с детьми, носят брюки, а не юбки. Он заявлял, что интровертные чувства в основном свойственны женщинам, и объяснял этим поговорку «В тихом омуте черти водятся». Описывая женщину, захваченную анимусом, как слишком уверенную, склонную к спорам, приверженную фактам, К. Юнг называет ее «плохим созданием мужчины».
Е. Хардинг (Harding E., 1933) говорит, что женщина может работать, только обладая в большей степени мужскими чертами, и что даже это не должно слишком сильно мешать выполнению роли жены и матери, которая соответствует ее женским и биологическим потребностям. Единственное исключение Хардинг делает для работающей женщины, когда она должна оплатить учебу мужа.
О. Вейнингер (1997) о женщинах, которые изменили свою социальную роль или стремятся к этому, говорит как о недоразумении. «Хотят эмансипироваться, – пишет он, женщины, в которых много мужских признаков, в том числе и анатомических. Таким образом, эмансипироваться хочет не женщина, а мужчина, заключенный в ней». Ф. Каприо (1995) пишет, что женщины – существа второго сорта, а независимая женщина – такое же извращение, как и однополая любовь. [8]
