А в смешанных классах от ребят требуют, чтобы они даже на переменах ходили по струнке. Это же совершенно неприемлемо! Нормальному мальчику, отсидевшему урок, просто необходимо попрыгать по коридору, побороться, повозиться с товарищами. А девочки начинают им подражать, перенимают мальчишечьи привычки. Хотя им-то это совершенно не нужно. У них должен быть другой тип поведения – более степенный, скромный.
Есть и еще один аспект. В начальных классах девочки лучше учатся за счет аккуратности, большей собранности, лучшего почерка и т. п. У мальчиков же на этом фоне формируется комплекс неуспешности. Так что и поэтому раздельное обучение целесообразнее.
Источник: Шишова Т. // АиФ: Семейный совет. 2001. № 23 (168).
Парадокс современной общеобразовательной школы состоит в том, что содержание учебных планов и учебных предметов имеет явно технократическую и естественнонаучную направленность, т. е. в основном мужской уклон. Осуществлять же эту стратегическую линию должны в большинстве своем учителя-женщины, предъявляющие требования (прилежание, усидчивость, дисциплинированность), которые ближе девочкам. Школьные требования нацелены на тщательность выполнения заданий, проработку деталей, в заданиях велика доля исполнительства и мало творчества. Все это ставит в более выгодное положение девочек, так как женщины обычно лучше выполняют задачи не новые, типовые, шаблонные, но требующие усердия, тщательности. Предварительные объяснения задания исключают этап поиска, который присущ мужскому интеллекту. Мальчику надо до всего дойти своим умом, тогда он лучше поймет и запомнит принцип решения задачи.
...
Г. М. Бреслав и Б. И. Хасан (1990) отмечают, что процесс школьного обучения никак не учитывает достаточно выраженный половой диморфизм. Так, девочки и мальчики одинаково работают на уроках и должны отвечать общим требованиям школы. Вместе с тем достаточно очевидно, что и содержание, и формы учения дети разного пола воспринимают и строят по-разному, при условии, что семейное и дошкольное воспитание учитывало их половую принадлежность. Они считают, что индифферентность нашего образования к половым различиям выражается не только в малоосмысленной организации совместности обучения, но еще и в содержательной безадресности. Так, содержание учебных планов и учебных предметов построено с расчетом (в идеале) на включение подготовленного ученика в технологический процесс и его можно рассматривать как преимущественно мужское. Формы же организации обучения построены таким образом, что требуют с самых первых шагов прилежания, сосредоточенного внимания, дисциплины, усидчивости. Эти требования по психофизиологическим параметрам ближе к женским. Такое противоречие и несбалансированность с необходимостью содержат в себе механизмы формирования неспецифической для данного пола направленности умственного развития и социальных искажений. В своих работах Н. Н. Куинджи (1988) также подчеркивает, что в современных общеобразовательных учреждениях сложилась неблагоприятная ситуация с формированием половой идентичности мальчиков и девочек. Доминирование в отечественной школе принципа «бесполой» педагогики ведет к возникновению «усредненной личности», а в ряде случаев даже искажает характерные для пола личностные особенности. Полоролевая социализация в современном виде приводит к парадоксальным результатам: мальчиков как бы толкают на пассивность или внесоциальную активность, девочек же, напротив, – на гиперактивность и доминантность.
Флотская Н. Ю., 2007, с. 65–66.
Т. В. Виноградова и В. В. Семенов (1993) выявили, что учителя в среднем уделяют внимания девочкам на 20 % меньше, чем мальчикам. От последних они ожидают более высоких результатов, особенно там, где требуется абстрактное мышление, и более высоко оценивают их работу.
Сторонники совместного обучения настаивают на том, что учитель должен проводить «скрытую» дифференциацию в процессе обучения мальчиков и девочек, учитывающую их половые особенности. Однако при этом отмечается, что большинство учителей недостаточно готовы психологически и практически к осуществлению этого (Буланова В. Б., 2005).
К сожалению, исследований (а не дискуссий!) по этому вопросу мало. По данным Ю. Б. Юдовиной (2001), в процессе изучения английского языка девочки улучшили свои показатели по вербальному интеллекту в большей степени, чем мальчики. Это согласуется с лучшей выраженностью вербальных способностей у лиц женского пола В то же время уровень общего и невербального интеллекта даже среди одаренных детей выше у мальчиков, чем у девочек (Савенышева С. С., 2001).
...
Самый спорный эксперимент проводится на Ставрополье: там, как до революции 1917 г., юноши и девушки снова учатся в разных школах. При этом юноши углубленно изучают естественные науки и много занимаются спортом, а для девушек предусмотрены домоводство и вышивание. «Инициатива», вроде как, исходит с самого верха. Девушки боятся, что в женских школах установится диктат потенциальных фотомоделей и модных фирменных шмоток. Юноши в мужских школах, вполне возможно, будут страдать от тирании агрессивных лидеров. Подростки должны учиться вместе вне зависимости от пола, считает большая часть российского общества: это воспитывает толерантность, по мнению проректора Московского городского психолого-педагогического института Елены Борисовой…
Большинство пап и мам, напротив, приветствуют новшество. Большая часть родителей первоклассников высказалась в этом году за раздельное обучение.
Источник: Россия пытается вернуться к раздельному обучению // Russacademy
В школах совместного обучения девочки реже выбирают для углубленного изучения математику и естественные науки. В то же время в школах раздельного обучения естественные науки выбираются многими девочками. Это рассматривается как доказательство гендерных влияний (установок общества) на интересы к тем или иным учебным дисциплинам, что приводит к снижению желания серьезно учиться у многих учениц школ с совместным обучением (Jones J., 1990).
Однако давление противоположного пола испытывают и мальчики, особенно в младшем возрасте в связи с опережающим развитием девочек. В. Д. Еремеева и Т. П. Хризман сообщают об эксперименте, проведенном в Нижнем Новгороде: в детском саду мальчики и девочки воспитывались в однополых группах. Для девочек ничего не изменилось, а мальчики после некоторого трудного периода адаптации вдруг удивительно раскрылись, начали бурно развиваться, так что воспитатели их просто не узнавали. Девочки проявляли интерес и забегали к мальчикам поинтересоваться их делами, но мальчикам же девочки были совсем не нужны.
Глава 19. Пол и профессиональная деятельность
19.1. Занятость мужчин и женщин в профессиональной сфере
Занятость женщин профессиональным трудом стремительно росла на протяжении всего XX в. Эта тенденция отчетливо проявилась в развитых капиталистических странах, не говоря уже о нашей стране, где лозунг «кто не работает, тот не ест» заставлял косо смотреть на женщин, не занятых в сфере производства. В связи с этим среди занятых в народном хозяйстве СССР 51 % составляли женщины. В США в 1950 г. число женщин, занятых на производстве, было 33 %, 1960 г. – 37,8 %, в 1987-м – 56 %, а в 1993-м – 57,9 % (Matthews, Rodin, 1989, и др.) Этот прирост особенно выражен среди белых женщин и испаноязычных американок, которые в силу лучшего экономического положения по сравнению с афроамериканками могли позволить себе не работать. В 1990-х гг. постоянно не работали лишь 11 % американок. К 2005 г. прогнозировалось увеличение этого показателя до 63,2 % (Statistical Abstract of the United States, 1994). Однако появилась тенденция оттока американских женщин из производства, они снова вернулись к домашним делам. По этому поводу Б. Фримен (1994) пишет: «Более чем странным парадоксом является тот факт, что сегодня, когда женщина в Америке наконец может выбрать себе любую профессию, выражение “работающая женщина” стало чем-то ругательным; что по мере того, как высшее образование становится доступным любой, имеющей к нему способности, оно вызывает такое подозрение; что все больше и больше девушек оканчивают школу и колледж лишь для того, чтобы выйти замуж и иметь детей; что в современном обществе женщинам предоставлено столько возможностей, а они упорно ограничивают себя только одной ролью» (с. 110). Действительно, почему? Может быть, это и есть призвание многих женщин? Проведенный А. Г. Харчевым и С. И. Голодом (1971) социологический опрос жительниц Ленинграда показал, что стремление замужних и имеющих детей женщин работать на производстве связано с материальной заинтересованностью, с желанием улучшить экономическое положение семьи, а не со стремлением самореализоваться, о чем так пекутся феминистки. Неужели чтобы понять это, им нужно было сначала получить равные с мужчинами юридические, политические и экономические права? Ведь чаще всего запретный плод сладок, пока не попробуешь.
