Полагаю, что многие из этих утверждений излишне категоричны. Я, например, свое начальное образование получил в школе с совместным обучением и смею заверить, что особой дружбы между мальчиками и девочками не было, а проблески «эротизации и сексуализации» были. Затем я учился в мужской школе и могу утверждать, что отношение к девочкам у нас было романтическим , а не эротическим. Поэтому мне жаль, что в 1954 г. «по многочисленным просьбам учителей и родителей» раздельное обучение было отменено. Плоды этого в нравственном воспитании мальчиков и девочек мы пожинаем теперь в полной мере. Почему-то не учитывается, что мужские и женские школы не были учреждениями закрытого типа или интернатами. После школы дети шли домой, где общение вовсе не было разделено по признаку пола и где мальчики и девочки могли дружить друг с другом. Ведь никто нас не воспитывал в духе пренебрежения и тем более ненависти к противоположному полу. И вообще, насколько я помню, вопрос о половых различиях и разном статусе мужчин и женщин в обществе в то время в школе не обсуждался. Ведь официальная политика государства придавала тем и другим равный статус. И в этой чехарде совместного и раздельного обучения превалировали политические цели и меньше всего учитывались психологические различия между лицами обоего пола, их склонности и способности и тем более «просьбы трудящихся», хотя все постановления правительства так и объяснялись.
До сих пор в мире существуют две модели организации школьного обучения: американская, в которой обучение мальчиков и девочек осуществляется совместно, и европейская, где для мальчиков и девочек существуют раздельные школы. Поэтому споры о достоинствах и недостатках совместного или раздельного обучения мальчиков и девочек продолжаются (Foon A., 1988; Наследова Г. А., Тихомирова Е. М., 2000; Рабжаева М., 2002).
Для каждой из этих моделей существует своя идеология. В совместных школах декларируются товарищеские, дружеские и равноправные отношения между мальчиками и девочками. Полагают, что в результате совместного общения мальчики будут «обогащаться» положительными качествами девочек (сдержанность, деликатность) за счет их смягчающего и возвышающего влияния, научатся уважать женщин, а девочки под влиянием общения с мальчиками освободятся от излишней робости, станут менее легкомысленными. Если же мальчики и девочки будут воспитываться и обучаться раздельно, то это существенно обеднит опыт их совместной деятельности, породит проблемы их полоролевой социализации и помешает в будущем созданию семьи (см. например, Буланова В. Б., 2005).
Эти несколько наивные ожидания и опасения явно уступают по весу отрицательным сторонам совместного обучения. Г. М. Бреслав и Б. И. Хасан справедливо отмечают тот факт, что в определенный возрастной период «слабый» пол становится явно сильнее «сильного» пола, поскольку девочки в своем развитии на год-полтора опережают мальчиков.
Однажды я попал на урок физкультуры к пятиклассникам и от увиденного был в «шоке»: передо мной в строю стояли «гренадерши»-девочки и за ними маленькие щупленькие мальчики. «Боже мой, – подумал я, – о каком воспитании мужского достоинства в таких условиях может идти речь? И общество еще сетует на то, что “настоящих мужчин” становится все меньше!»
Более раннее половое созревание девочек приводит к явному рассогласованию их психологических установок и ожиданий с установками мальчиков. Девочки хотят, чтобы к ним относились уже не как к бесполым существам, у мальчиков же эти пожелания и требования не находят понимания и соответствующего ответа, поскольку они остаются в половом отношении физиологически инфантильными, хотя формально и признают половую дифференциацию и специфику взаимоотношений между полами. Больше того, у мальчиков в этом возрасте появляется тенденция не только к избеганию общения с девочками, но и к полному с ними размежеванию.
Противники совместного обучения отмечали в начале XX в., что установление товарищеских отношений между мальчиками и девочками приводит к уменьшению браков среди образованных людей, так как сила физиологического притяжения обратно пропорциональна чувству дружбы («Современные…», 1913). Конечно, это объяснение выглядит надуманным, но бесспорным остается факт, что романтическая любовь исчезает, а вместе с ней и глубина чувств. С утратой идеализированного образа, отмечает Г. М. Бреслав (1987), исчезают и ориентиры для самосовершенствования любящих друг друга юношей и девушек. Мы все больше становимся свидетелями правоты слов Г. Компейре, что «в один прекрасный день может оказаться, что остался только один женский пол, но исчезла женственность» (1910, с. 86). И действительно, по данным Г. М. Бреслава и Б. И. Хасана, и девушки и юноши называют желательными у женщин такие традиционно мужские качества, как мужественность, независимость, уверенность в себе, целеустремленность, которые доминируют над чисто женскими качествами . У учащихся VIII–IX классов явно преобладают силовые, грубые формы взаимодействия, причем девушки успешно используют именно «мужские» средства.
...
В свое время в советских школах отменили раздельное обучение из-за того, что при нем не удается использовать особенности женского ума. В результате девочки получают заниженный уровень образования и оказываются невостребованными в обществе, где правят мужчины (?!). Но оказалось, что совместное обучение отрицательно сказывается на детской психике. Особенно «страдают» мальчики. Так считает Галина Козловская, доктор медицинских наук, заведующая отделом Центра психического здоровья. Совместное обучение делает половую ориентацию смешанной. Феминизирует мужчин и омужествляет женщин. У девочек появляется стремление играть мужскую, доминирующую роль, а мальчики соглашаются на второстепенную роль ведомого.
Другая проблема в том, что в школе сейчас преподают в основном женщины. И это крайне отрицательно сказывается именно на мальчиках. Они вынужденно перенимают женский тип поведения.
Поэтому очень важно, чтобы в классах для мальчиков преподавали учителя-мужчины. Ведь даже в семье пацан может надерзить матери, не слушать ее, но беспрекословно подчиняется отцу. Аналогичную картину мы наблюдаем и в школе… Так что раздельное обучение (при условии, что в мальчиковые классы придут преподавать мужчины) может способствовать существенному улучшению школьной дисциплины.
Одна из самых распространенных педагогических ошибок – установка на послушность ребенка, на то, чтобы он был малозаметен, молчалив, не мешал. Но мальчики, как правило, совсем другие. Они более шумные, подвижные, активные. Находясь же в ситуации педагогического давления, когда нужно 35–40 минут просидеть в однообразной позе, не вертеться, не разговаривать, они испытывают стресс.
На мальчика, который на уроке вертится, прикрикивают, он нервничает и от этого еще хуже усваивает материал. Ему пишут замечание в дневник. Он приходит домой, где его тоже ждет за это наказание. Потом родителям выговаривают, что они неправильно воспитывают ребенка и вообще он умственно не развит. Мальчик начинает заниматься с репетиторами. В результате еще меньше отдыхает и зарабатывает школьный невроз. В 90 % случаев он наблюдается именно у мальчиков.
При раздельном обучении этого стресса можно избежать. Например, уроки для мальчиков сделать короче, грамотно чередовать физическую и умственную нагрузку. Даже посреди урока давать им возможность подвигаться. Ведь сейчас очень многие дети страдают двигательной расторможенностью из-за минимальной мозговой дисфункции. И это опять-таки чаще бывают мальчики.
