В то же время в таких странах, как Великобритания, Греция, Япония и других, женщины в парламентах составляли не больше 10 %. В среднем во всех парламентах мира женщины составляют только 11 % от общего числа их членов (Г. С. Еськов, 1993).
В ряде стран Европы установлены квоты женского представительства в руководстве партиями, социальными движениями, парламентами, которые не превышают 30 %.
Несмотря на то что в XX в. произошел существенный сдвиг в умонастроениях относительно политической деятельности женщин (например, в США в середине 1930-х гг. были готовы проголосовать за женщину-президента около 33 % американцев, а в 1990-х гг. — около 85 %) и вторая половина XX в. охарактеризовалась прорывом женщин в высшие эшелоны власти (в Дании, Нидерландах, Норвегии треть министров — женщины, а в Швеции — даже половина; президентами и премьер-министрами становились Карасон Акино в Индонезии, Беназир Бхуто — в Пакистане, Индира Ганди — в Индии, Маргарет Тэтчер — в Великобритании и т. д.), большинство политиков — мужчины. В конце 1990 г. среди глав государств было 96 % мужчин, а среди мирового корпуса министров — 97 % (Д. Майерс, 2000). Особенное недовольство участие женщин в политике вызывает в мусульманском мире. Когда Беназир Бхуто стала премьер-министром, главнокомандующий вооруженными силами не отдавал ей воинского приветствия на том основании, что отдавать честь женщине противоречит исламу. В исламских странах осуждают мужей, позволяющих своим женам заниматься политикой. Немаловажную роль играет здесь мнение, что политика и материнская роль женщины несовместимы. Так, Б. Бхуто успела за время премьерства родить трех детей и поэтому ее называли «вечно беременным премьером». В результате последнюю беременность она вообще скрыла от общественности.
Многие молодые женщины считают, что их устремленности в политику будут препятствовать замужество и наличие детей. Характерно, что больше стараются заниматься политикой те молодые женщины, которые знают о существовании гендерного неравенства, чем те женщины, которые не знают об этом (Bernstein, 2005). Несмотря на имеющиеся сдвиги в занятиях женщин политикой, существенные различия между уровнем участия мужчин и женщин в политике остаются; политика до сих пор рассматривается как мужское занятие (Mayer, Shmidt, 2004).
Поскольку женщины представляют в политике «социальное меньшинство», это, как считают некоторые женщины-социологи, грозит обществу большими неприятностями, так как «чисто мужская политика обречена на провал» (E. М. Зуйкова, Р. И. Ерусланова, 1999). Есть даже мнение, что бесконечные войны, рэкет, расхождение слова и дела и многое другое — все это от того, что политикой занимаются одни мужчины.
…
Жизнь показывает, что мужская модель руководства страной себя исчерпала. Новое тысячелетие — эра женщин.
E. М. Зуйкова, Р. И. Ерусланова, 2001.С. 183.
Однако как тут не вспомнить А. К. Толстого
[21], который писал:
Тут кротко или строго
Царило много лиц,
Царей не слишком много,
А более цариц.
Бирон царил при Анне;
Он сущий был жандарм,
Сидели мы, как в ванне,
При нем, das Gott erbarm!
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка только нет.
Какая ж тут причина
И где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
А уж сколько женщин-террористок было в России в конце XIX — начале XX в., это известно каждому прилежному школьнику. Только у одного Б. Савинкова в его «Воспоминаниях» упомянуты имена более 30 женщин-террористок, обладавших не меньшим, а подчас и большим фанатизмом, чем мужчины-террористы.
И именно при М. Тэтчер англичане воевали с Аргентиной. Не удалось ей погасить вражду и между католиками и протестантами в Северной Ирландии, несмотря на то что ее называли «железной леди» (среди мужчин такого «титула» удостоился лишь Бисмарк). Поэтому ничего, кроме улыбки, не может вызвать название книги: «Женщины в управлении — безопасность в стране и мире» (М., 1999). Политика и управление страной — дело гораздо более серьезное, чем это представляется некоторым женщинам-феминисткам.
Конечно, участие женщин в политике — это веление времени. По мнению М. Дедерикс, женщины больше заботятся о социальных проблемах и более активно подталкивают правительства к решению этих проблем. Кроме того, они менее уверены в завтрашнем дне и более осмотрительны, нежели мужчины, поэтому стремятся больше финансов направлять на детские учреждения, медицину, пенсии. Женщины склонны проявлять несколько меньшую «щедрость» в отношении военных статей бюджета, чем мужчины. В ходе одного из опросов, проведенного в России в 2000 г., респондентам было предложено представить ситуацию, при которой налогоплательщики могли бы самостоятельно решать, на какие государственные нужды они направили бы некоторую часть уплаченных ими налогов, и указать, как они сами распорядились бы этим правом. И если 49 % мужчин заявили, что потратили бы эти деньги, в частности, на армию и флот (у них эта статья расходов заняла второе место, уступив только здравоохранению — 59 %), то среди женщин так распорядиться своими налоговыми отчислениями сочли нужным только 38 % (третье место после здравоохранения и образования — соответственно 65 и 58 %) (С. Г. Айвазова, Г. Л. Кертман, 2001). Это объясняется тем, что в силу большей прямой физической агрессивности мужчины гораздо чаще предпочитают, чтобы уважение иноземцев к нашей стране было замешано на страхе (табл. 7.4).
Таблица 7.4. На чем должно базироваться уважение к России, процент случаев
Причем мужчины значительно чаще, чем женщины, демонстрируют готовность санкционировать рискованную «игру мускулами» на международной арене, способствующую, по мнению многих, достижению этой цели.
Мировой опыт парламентаризма показал, что если в законодательном органе 10 % мест занимают женщины, то это облегчает принятие законов в защиту детей, а 20–30 % женщин-депутатов обеспечивают более легкую реализацию программ, отражающих интересы женского населения.
В Советском Союзе была установлена квота для участия женщин в органах власти. Поэтому в начале 1980-х гг. в Верховном Совете депутатов трудящихся СССР их было 32,8 %, в таком же Совете РСФСР — 35 %, в союзных республиках — 36,2 %, в автономных республиках — 40,3 %
[22] Однако они, впрочем как и депутаты-мужчины, не оказывали никакого влияния на принятие тех и иных решений, так как голосование проходило как единогласное «одобрямс».
