После прорыва вражеской обороны отдельные танковые корпуса и танковые армии, не отрываясь на значительное расстояние от общевойсковых армий, содействовали войскам Западного, Брянского и Центрального фронтов в раздельном разгроме болховской и орловской группировок противника. Умелые и целеустремлённые действия танковых и механизированных соединений, в сочетании с успешными действиями других родов войск, привели к тому, что противостоящему противнику были нанесены невосполнимые потери, а орловский стратегический плацдарм немцев, откуда они угрожали Москве, был ликвидирован»
[104].
Не знаю, кому как, но, на мой взгляд, выводы этих специалистов сводятся к констатации факта, что «лошади кушают овёс».
Увы, у известных мне историков выводы тоже оставляют желать лучшего. Поэтому придётся делать свои, рискуя угодить под шквал критики «компетентных историков».
На мой взгляд, немцы, начиная операцию на Курской дуге, совершили две грубейшие ошибки — стратегическую и тактическую.
С точки зрения военной стратегии затевать крупное наступление на Восточном фронте было вопиющей глупостью. Даже если бы немцам удалось достичь успеха, это была бы тактическая победа, не решавшая исход войны, а лишь отодвигавшая на время наступление Красной армии. С другой стороны, германская разведка прекрасно знала, что союзники, разгромив немцев и итальянцев в Северной Африке, готовят вторжение в Европу. Если бы треть сил, сконцентрированных на Курской дуге, Гитлер направил бы в Италию, то вермахт и люфтваффе устроили бы бойню для союзных сил, высадившихся в Сицилии. Кстати, союзники высадились в Сицилии 10 июля — в самый разгар Курской битвы.
Оппоненты возразят мне, что в военном отношении операции в Сицилии не идут ни в какое сравнение с Курской битвой и что именно Курская битва стала решающим сражением Второй мировой войны. Да, всё верно, но только при том раскладе исторических событий. Победа союзников в Сицилии была лишь тактическим успехом, а успех Красной армии под Курском — стратегической победой. Но вот полный разгром союзников в Сицилии мог стать решающей битвой Второй мировой войны, пусть даже при оставлении немцами пары областей на Восточном фронте.
Если бы из Сицилии не вернулся бы ни один солдат союзного десанта, то руководству США и Англии стало бы ясно, что высадка союзников во Франции может состояться, лишь когда Красная армия дойдёт до Бреста, и не до того, который на Буге, а до берегов Атлантики. Надо ли говорить, что это подтолкнуло бы союзников к переговорам с немцами, разумеется, не с Гитлером, а с высшими генералами.
Теперь о тактической ошибке. Гитлер решил устроить новый Верден, где советские войска много недель строили укрепления и ставили мины. Например, на Центральном фронте было отрыто до 5000 км траншей и ходов сообщений, установлено около 400 тысяч мин и фугасов. Только в полосах обороны 13-й и 70-й армий было построено 112 км проволочных заграждений и установлено свыше 170 тысяч мин. На Воронежском фронте было вырыто 4240 км траншей и ходов сообщений, а также до 60 тысяч стрелковых и пулемётных окопов; уложено свыше 600 тысяч мин и построено до 500 км противотанковых препятствий.
К 1 июля 1943 г. в составе Центрального фронта имелось 3769 пушек, 741 гаубица, 503 зенитных орудия и 6706 миномётов калибра 50—120 мм. Для Воронежского фронта эти цифры составляли: 4035, 332, 474 и 6943 ствола. На 1 км фронта плотность противотанковых пушек составляла от 10 до 24 стволов, не считая гаубиц, миномётов и реактивных установок. Кстати, только на Центральном фронте к 4 июня 1943 г. было 169 боевых машин для ракет М-8 и М-13 («катюш») и 432 установки рамного типа для пуска ракет М-30 («Лука»).
Для борьбы с танками советское командование привлекало не только 57—76-мм пушки, но и корпусную артиллерию — 122-мм пушки обр. 1931 г. и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Попадание снаряда корпусной артиллерии с близкого расстояния в лобовую часть «тигра» заведомо выводило его из строя даже без пробития брони. Откуда-то с Дальнего Востока подтянули 107-мм пушки М-60. В части Центрального и Воронежского фронтов доставили гаубичные артиллерийские бригады большой мощности, оснащённые 203-мм гаубицами Б-4, которые в 1941-м и 1942 годах практически не участвовали в боевых действиях.
Гитлер же понадеялся, что его 133 «тигра» победно пройдут через километры минных полей под огненным шквалом советской артиллерии.
Замечу, что все подбитые «Фердинанды» (около 30 машин) стали жертвами мин и фугасов, а совсем не огня танковых пушек. Да и остальная германская бронетехника имела от огня 76-мм пушек советских танков весьма небольшие потери. Точных данных на этот счёт нет, но по моей оценке это 5—10%.
Курская битва стала победой не наших танков, а нашей артиллерии, как буксируемой, так и самоходной. Другой вопрос, что развить успех в контрнаступлении пришлось именно танкам.
Чтобы добиться успеха на Курской дуге, Гитлеру следовало устроить полномасштабный Верден, то есть резко увеличить плотность огня большим числом орудий большой и особой мощности. Кстати, такие орудия у него были. Сотни, а то и тысячи тяжёлых орудий без особого успеха обстреливали Ленинград, стояли на вооружении береговых батарей
[105], а то и пылились на складах. Это относится как к орудиям германского производства, так и к трофейным орудиям, захваченным по всей Европе.
И лишь после того как оборона противника будет полностью подавлена артиллерийским огнём и бомбардировками авиации, следовало пускать танки, причём вначале должны были следовать средние танки, и лишь потом — тяжёлые.
Во многом немцы на Курской дуге повторили ошибки наших командиров летом 1941 г. Сражение под Курском ещё раз подтвердило, что ни один вид военной техники, сколь бы он ни был совершенен, не в состоянии решить исход большой битвы. (Понятно, что речь не идёт об атомном или бактериологическом оружии.)
Глава 24
Операция «Румянцев»
Белгородско-Харьковскую наступательную операцию «Румянцев» советские историки считали завершающей операцией Курской битвы. Операция проводилась силами Воронежского и Степного фронтов. Первоначально в составе Воронежского фронта находились 28 стрелковых дивизий, 8 танковых корпусов, два мотострелковых корпуса и две отдельные танковые бригады. Всего 739,4 тысячи солдат. Соответственно, Степной фронт располагал 22 стрелковыми дивизиями, одним механизированным корпусом и тремя отдельными танковыми бригадами. Всего 404,6 тысячи человек.
В операции ширина фронта составляла от 300 до 400 км. В ходе наступления были дополнительно введены танковый и механизированный корпуса, 19 дивизий и две бригады.
Нашим войскам противостояли германская 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф», входившая в состав группы армий «Юг», которой командовал генерал-фельдмаршал Э. Манштейн.
