Вспоминая невзгоды, перенесенные им, он грустнел; когда он перешел в пятый класс, то из письма деда понял: деду его содержать нелегко; тотчас же пишет он, что-де прекрасно обставлен уроками и в помощи не нуждается; с пятого класса он уроками зарабатывает себе оплату гимназии, пропитание и квартирный угол; в седьмом классе снимает он угол у повара – в кухне, под занавескою.
[434]
Был во всех отношениях незаурядным и чрезвычайно оригинальным человеком. Выдающийся ученый, отличавшийся большой силой и глубиной мысли и высокоразвитой способностью к большим теоретическим обобщениям не только в области математики, которая была его специальностью, но и во многих областях науки и философии вообще, к которой имел большое влечение. Написал статью о «Монадологии» как о философской системе.
[435] О его значении как математика дают представление следующие строки Б.Н.: «Одно время не было ни одного русского университета, в котором бы не профессорствовали ученики отца; и влияние его в математических сферах было очень велико».
[436]
В этой же связи необходимо упомянуть о его любви к шахматной игре. По-видимому, играл сам хорошо в шахматы. Б.Н. упоминает о том, что играл с такими шахматистами, как Чичерин, а однажды даже выиграл у Штейница (Стейниц? – Г. П[оляков]).
[437]
В то же время наряду с высоким развитием интеллектуальной стороны личности отмечается и сильная выраженность эмоционально-аффективных проявлений ее. А. передает, что был человеком очень бурного темперамента – «сангвиник». Эта сторона личности, очевидно, влияла стимулирующим образом на его интересы в отношении искусства. По данным А., имеются указания на интерес к музыке. Это следует из того, что написал либретто к опере «Будда». Сведений относительно музыкального слуха нет. Выраженная склонность к художественной литературе и в частности к поэзии. Писал стихи. Написал статью об «Отцах и детях» Тургенева.
[438]
Была выраженная тенденция к общественной деятельности. Б.Н. пишет, что «одно время отец – непременный член всяческих собраний и начинаний».
[439] С этим в тесной связи находится и резко сказывавшийся в нем дух протеста, бунтарства против косного «профессорского» уклада жизни, который его сковывал.
Острый и парадоксальный ум (был человек «с перцем»), выявившийся в быту в виде страсти к «дичайшим гротескам». Очень остроумный. Способность к импровизации странных и парадоксальных историй – «неоцененный мифолог». Эти особенности указывают на сильно развитую деятельность воображения.
Приведем две цитаты из «На рубеже…»:
Страсть к ясным формулировкам, уживающаяся со страстью к дичайшим гротескам.
[440]
Кухаркам, извозчикам нес свое творчество. Неоцененный «мифолог»; извозчики в чайных передавали друг другу словечки отца: и известностью у приарбатских извозчиков очень гордился он.
[441]
Необходимо далее отметить его страсть к спорам – «безумный спорщик».
Из приведенного выше далеко не полного и отрывочного перечисления главнейших, как нам представляется, особенностей личности отца Б.Н. с несомненностью нужно признать наличие богато одаренной во всех отношениях натуры, наделенной в то же время очень активной установкой в отношении окружающего, выливавшейся, благодаря парадоксальному складу ума, часто в форму причуд и гротесков. Однако как одну из кардинальных общих особенностей его характера считаем необходимым отметить здесь отсутствие гармоничности и взаимной согласованности всех перечисленных выше качеств его психической деятельности: «Он производил впечатление воплощенного неравновесия».
[442] С этим необходимо сопоставить указания А. на большую вспыльчивость и, по-видимому, экспансивность его реакций вообще, что подтверждается также и тем впечатлением, которое можно вынести из описаний его самим Б.Н. Все это вместе взятое указывает на определенную диспропорцию в проявлениях личности, что и могло служить одной из главных причин «странностей» в поведении и причуд. Другой причиной могло являться резкое несоответствие между его внутренним миром и окружающим его бытом. Эти моменты ярко выражены в следующей цитате из «На рубеже…»:
Широта в нем пересекалася с глубиной, живость темперамента с углубленностью; потрясающая рассеянность с зоркостью; но сочетание редко сочетаемых свойств разрывало его в «чудака», и тут – точка моего странного к нему приближения.
[443]
Обращает далее на себя внимание вытекающая из доминирующей роли, какую играл интеллект в его жизни, тенденция переносить свои мысленные образы, методы мышления на окружающее. Одним из проявлений этого является его стремление всюду, вплоть до мелочей быта, применять особые, изобретенные им методы.
На все он имел свой метод: метод насыпания сахара, метод наливания чаю, метод держания крокетного молотка, очинки карандаша, заваривания борной кислоты, запоминания, стирания пыли и т. д..
[444]
Когда я родился, отец обложился пятью огромными сочинениями, трактующими воспитание; он появлялся в детской с книгой в руке: читал няне метод подвязывания салфеточки; но – был изгнан.
[445]
Дошел до мысли обозначать полочки и ящики комодов направлениями земного шара: север, юг, восток, запад, а отец, уезжающий в Одессу, Казань, Киев, председательствовал, устанавливая градацию: сундук «А», сундук «Б», сундук «С»; отделение 1, 2, 3, 4, каждое имело направления, и, укладывая очки, он записывал у себя в реестрике: сундук А, III, СВ; «СВ» – северо-восток; как он приставал ко мне, чтобы и я последовал его примеру:
