Октябрьская революция была воспринята М. как свержение всего дряхлого, отжившего, всего того, что еще цепко держалось за жизнь и не хотело уходить со сцены и против чего со всей своей стихийной яростью, в плену собственных неразрешенных противоречий индивидуалиста-бунтаря, боролся М. своей резко выпирающей из обыденной жизни фигурой, своей темпераментностью и большой внутренней напряженностью, своим обостренным восприятием действительности и склонностью к гиперболизации, гигантским преувеличениям, стремлением входить в непосредственное общение с массами людей. М. по всему складу своего характера как нельзя более подходил к первоначальному этапу революции. Когда революционное половодье находилось на высоте своего разлива, доминировали процессы ломки и разрушения старого. Революция снимала оковы, расправляла плечи, давала возможность говорить полным голосом. И М. всей силой своего огромного поэтического таланта повернулся к революции, к никогда не виданной им до того аудитории сотен тысяч. Его творчество, впервые ничем не стесненное, получает возможность выявить все заложенные в нем качества.
Следующий эпизод, произошедший в дни, предшествующие Октябрьской революции или вскоре после этого, весьма ярко характеризует отношение М. к советской власти.
Усиевич
[247] рассказывала о своей первой встрече с Маяковским. В 1917 или в начале 1918 г. в Петрограде она подошла к толпе людей па улице. Это был обычный в те времена уличный митинг. Какая-то старица распространялась на тему о том, что Ленин, дескать, германский агент, подкуплен немцами и т. п. Какой-то большого роста мужчина вдруг громовым голосом: «А я знаю эту женщину. Она у меня деньги украла». Старица взбеленилась: «Ах ты, негодяй! Докажи, что я брала у тебя деньги…» – «А ты докажи, что Ленин брал деньги у немцев», – отвечал невозмутимо мужчина под одобрительные возгласы толпы. Усиевич впоследствии убедилась, что это был Маяковский.
[248]
Творчество М. в течение последовавшего за Октябрьской революцией периода гражданской войны с отечественной и иностранной контрреволюцией отражает то, как преломились в его художественном восприятии развертывавшиеся вокруг него грандиозные исторические события. Произведения этого периода («Мистерия-буфф», "150 000 000"
[249]) отличаются крайним гиперболизмом сюжета и художественных образов, своим, если можно так выразиться, космизмом. В них в сильно схематизированной, абстрагированной и упрощенной, как на плакате, форме, но с большей яркостью и образностью, отражена преломленная сквозь сознание поэта смертельная схватка между эксплуатируемыми и эксплуататорскими классами. Лирическая струя, столь сильная в предреволюционный период, отступает на второй план. На первый в творчестве М. выступают моменты социального порядка, отражающие собой стремление поэта к сближению с многомиллионными народными массами. Литературное кредо М. в то время определяется следующим его четверостишием:
Пока выкипячивают, рифмами пиликая,
из любвей и соловьев какое-то варево,
улица корчится безъязыкая —
ей нечем кричать и разговаривать.
[250]В этом положительная сторона этого периода творчества М., закрепляющего перелом в его художественном сознании и переход от бунтарского протеста к утверждающей революционной тематике, – то, что впоследствии он так красочно выразил в словах:
…Всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю,
В то же время, однако, отрыв личного – того, что находило свое выражение в лирической стороне творчества М., – от социального лишило в значительной степени произведения этого периода их полной художественной силы, превратив их в упрощенные схемы, вместо полноценного художественного отображения действительности. Этот разрыв характеризует собой самый процесс творческой перестройки М.
Не менее сильно, чем в поэтическом творчестве, революционная настроенность М. сказалась в его работе в 1920–1921 годах в РОСТА в качестве художника-агитатора и пропагандиста.
[252] Всего М. было нарисовано около 3 тысяч плакатов на самые разнообразные темы революционной действительности, которые он же снабдил стихотворными пояснениями. Здесь мы имеем перед собой пример сочетания воедино обеих одаренностей М. – поэтической и одаренности к живописи.
