В замечательной книге «Eden in the East: The Drowned Continent of Southeast Asia» («Эдем на Востоке: затонувший континент Юго-Восточной Азии») профессор Стивен Оппенгеймер доказывает, что шумеры были потомками людей, выживших после великого потопа. Этот потоп затопил побережье Китая и тихоокеанский континент, который располагался в области, названной Оппенгеймером «Зондаланд».
Гипотеза Оппенгеймера во многом напоминает гипотезу Склэтера о континенте-мосте между Индией и Австралией. Склэтер считал, что Лемурия существовала 55 миллионов лет назад в эпоху эоцена. Оппенгеймер полагает, что эта суша окончательно ушла под воду во время великого потопа около 6000 года до н. э.
Оппенгеймер пишет о Хэпгуде, карте Пири Рейса и Грэме Хэнкоке, убежденном в существовании «исчезнувшей первоцивилизации» в Антарктиде. Собственный кандидат Оппенгеймера на первоцивилизацию — континент в Юго-Восточной Азии, который он называет Зондаланд. По его мнению, он не только предвосхитил культуры Шумера и Египта, но и породил их.
Исчезнувшая первоцивилизация Зондаланд (по Стивену Оппенгеймеру)
Оппенгеймер пишет о том, что, согласно книге Бытия, Эдемский сад располагался на востоке. Как написано в Библии, «двинувшись с востока, они нашли в земле Сенна-ар равнину и поселились там»
[41]. Земля Сеннаар — это, разумеется, библейское название Шумера, «первоцивилиза-ции».
Оппенгеймер указывает на то, что шумерский язык, как и язык соседей шумерцев, эламитов, не был похож ни на один из семитских языков. (Его заменил вавилонский, или аккадский, язык, на котором написан эпос о Гильгамеше и который куда больше похож на семитские языки.) В некоторых отношениях шумерский язык напоминает финский или венгерский. Происхождение его неизвестно.
К сожалению, Оппенгеймер, кажется, не имел никаких сведений о столь важном событии, как кометный удар 7545 года до н. э., описанный Тольманном. Фантастические масштабы катастрофы, о которой повествует Оппенгеймер, заставляют усомниться в том, что ее причиной стало повсеместное наводнение вследствие таяния льдов. С другой стороны, два осколка кометы Тольманна упали в Индийский океан и в Южно-Китайское море, а еще два рухнули около западного побережья Южной Америки. Этих четырех осколков было достаточно для затопления Зондаланда.
Комета Тольманна куда больше подходит под данное Оппенгеймером описание катастрофы, нежели потоп, создавший Черное море. Как пишет сам Тольманн: «Пятнадцать тысяч лет назад люди Азии достигли сибирских степей, лишенных льда и населенных мамонтами. Им открылись также острова Юго-Восточной Азии, куда можно было попасть по не затонувшему еще континентальному шельфу. Как доказывают новейшие исследования, люди попали в Австралию между 50 000 и 40 000 годами до н. э., переправившись через Тиморское море на лодках»
[42]. Этот регион был опустошен потопом 7545 года до н. э.
Тольманн приобрел китайскую гравюру на дереве с драконом, символом потопа. Гравюра изображает огромную приливную волну и водяной всплеск в характерной форме тюльпана. Тольманн пишет, что сюжет гравюры, ♦вне всякого сомнения, базируется на передававшемся из уст в уста рассказе очевидца падения небесного тела в Южно-Китайское море, подтверждаемого геологическими данными, например, превращением камня в стекло во Вьетнаме. Описать этот удар, о котором ученые заговорили лишь недавно, иными способами было невозможно»
[43].
В книге «Эдем на Востоке» Оппенгеймер предполагает, что после потопа беженцы из Зондаланда отправились буквально на все четыре стороны. Одни добрались до Индии, возможно, до Индской долины, куда принесли знания о возделывании риса. Другие отправились на юго-запад Китая, в Бирму и Тибет, одарив эти страны своим искусством. Третьи доплыли до Австралии и востока Микронезии. Оппенгеймер утверждает, что во всех упомянутых регионах прослеживаются генетические и лингвистические следы скитальцев, которые лишились домов вследствие потопа. Согласно Оппенгеймеру, из Индии эти скитальцы двинулись далее в Египет и Шумер, где создали новые цивилизации. Автор книги «Историческая метрология» А.Э. Берриман отмечает, что так называемый «индийский дюйм» превосходит шумерскую меру длины «шуси» ровно в два раза, а древние полинезийцы называли бога солнца именем Ра, как и в Древнем Египте.
Оппенгеймер пишет: «Рассеявшись, разведчики Юго-Восточной Азии оплодотворили неолитические культуры Китая, Индии, Месопотамии, Египта и Крита»
[44]. Если коротко, они были подлинными творцами западной культуры.
Оппенгеймер вполне может оказаться прав. Но если Чарльз Хэпгуд тоже прав, значит, всемирная цивилизация существовала и до зондаландской катастрофы. Еще при жизни Хэпгуда постоянно появлялись все новые «весточки» от древних мореплавателей. Одна из наиболее любопытных историй связана с кокаиновыми мумиями.
В сентябре 1976 года мумию Рамзеса II, последнего из великих фараонов Египта, скончавшегося в 1213 году до н. э., доставили в Париж, где она стала центральным экспонатом выставки в Музее человечества. Большую часть жизни Рамзес воевал с хеттами; возможно, лучшим памятником ему останется большой колонный зал храма в Карна-ке. Когда стало ясно, что мумия фараона со временем портится, ученых попросили ее восстановить. В числе прочих за дело взялась доктор Мишель Леско из Национального музея естественной истории.
Леско изучила фрагмент пелены мумии под электронным микроскопом. К ее изумлению, в ткани обнаружились кусочки листьев табака, что казалось абсурдным: табак впервые был завезен в Европу из Южной Америки во времена Христофора Колумба.
Когда Леско объявила о своей находке, ученый мир заштормило. Египтологи принялись доказывать, что табак наверняка попал на пелену из трубки какого-нибудь современного исследователя, который курил в процессе изучения мумии. Тогда Леско взяла образцы тканей мумии — и вновь обнаружила следы табака. При этом другие эксперты отказывались признавать находку за табак. Они говорили, что Леско приняла за него другое растение, возможно, черную белену, которая также принадлежит к семейству пасленовых. Леско знала, что права, но решила не вступать в споры.
Прошло 15 лет. В 1992 году немецкие ученые из Мюнхенского музея проводили исследование веществ, которые использовались древними египтянами для мумификации. Исследователи желали знать, не было ли среди этих веществ наркотиков, и обратились к судмедэксперту, которого полиция часто привлекала к расследованию дел о подозрительных смертях. Этим судмедэкспертом стала доктор Светлана Балабанова из Института судебной медицины в Ульме.
