Грустные мысли прерывает стук в дверь. В больнице, где все повсюду входят без стука, это сигнал тревоги. Пришел кто-то чужой, а чужие, как известно, с добром не приходят.
— Заходите! — громко говорит врач, захлопывая книгу на самом болезненном месте.
В кабинет входит женщина средних лет. Ухоженная, благоухающая дорогими духами, хорошо одетая, стильно подстриженная и как следует причесанная. Явно ничем не больная. Садится напротив врача и заученно излагает жалобы и анамнез. Летала на три недели в Индию, колесила там повсюду, за день до вылета в Москву в паху с одной стороны появились болезненные шишки, поднялась температура…
Чума! Как есть чума!
Но никакая это не больная, а контролер. Вот она закончила свой рассказ и теперь будет следить за действиями персонала. А действовать положено так, будто перед тобой реально больной чумой человек. Никаких поблажек и отступлений от инструкций.
При выявлении больного чумой медицинский работник не имеет права выходить из кабинета. Нечего заразу по учреждению разносить. Нужно сообщить о выявлении больного чумой своему руководству, запереть дверь и оставаться с больным до прибытия специализированной эпидемиологической бригады, членов которой из-за ношения защитных костюмов прозвали «клоунами-инопланетянами».
— Покажите, что у вас там в паху, — говорит врач.
Вместо этого ему показывают удостоверение сотрудника Департамента здравоохранения.
Все — шоу началось. Врач запирает дверь кабинета, чтобы никто не вошел, закрывает окна, тщательно заклеивает лейкопластырем вентиляционное отверстие (не забывайте — это же шоу), а затем снимает телефонную трубку, чтобы доложить о случившемся ответственному дежурному по больнице. На дворе 1996 год, мобильники есть далеко не у всех.
Телефон не работает. Связи с внешним миром нет. Выходить из кабинета запрещено правилами.
— А у вас, случайно, нет сотового телефона? — задает Врач идиотский вопрос Проверяющей.
— Случайно — нет, — отвечает она и смотрит испытующе — что делать будешь, дружок? Как станешь выкручиваться?
Врача приемного покоя скоропомощных больниц, где за каждую смену меньше дюжины сюрпризов не бывает, жизнь быстро учит нестандартно мыслить и находить выходы из безвыходных положений. А тут-то и думать нечего — по совету незабвенного Филеаса Фогга используй то, что под рукой, и не ищи себе другого. Под рукой есть только собственный голос. Врач подходит к двери, набирает в грудь побольше воздуха и кричит дежурной медсестре:
— Маша, сообщи Александру Авессаломовичу (ответственному дежурному врачу по больнице), что у нас чума! Женщина, сорок лет! Чума! У нас чума, Маша!
Доктор зовет, только Маша не слышит… (ну прямо песня складывается).
Призыв пришлось повторить несколько раз. Крещендо, то есть по нарастающей. До Маши все никак не доходило, а вот до тех, кому информация не предназначалась, дошло сразу.
Что сделает здравомыслящий человек, узнав, что в одном здании с ним находится больной чумой? Вариант всего один — бежать прочь, бросив в холодильнике на прокорм персоналу то, чего нельзя унести с собой. Начался Великий Стихийный Исход Пациентов из всех отделений терапевтического корпуса.
— Успокойтесь, это учения! — лепетали дежурные медсестры.
Их не слушали. На лестнице была такая давка, что двое «исходников» получили переломы и были отвезены в хирургический приемный покой. Даже лежачие пациенты поддались массовому психозу. Они падали с коек на пол и пытались ползти.
Охранник у больничных ворот, не поняв сути дела, додумал все сам и позвонил на «ноль два» с сообщением о заложенной в больнице бомбе. Ну а о чем мог еще подумать при виде панически бегущей толпы отставной майор? О нашествии анаконд? Или об атаке людей-скорпионов?
Кто-то и в «Московский комсомолец» позвонил в надежде получить награду за «сенсационную» новость. Непосвященные не знают о том, что подобные новости в здравом уме ни один редактор не пропустит. А почему — не спрашивайте, я все равно не скажу.
Шухер вышел знатный. Пока виновник произошедшего усердно составлял список лиц, с которыми якобы контактировала мнимая больная чумой, все прочие медики пытались вернуть хаос в лоно порядка. Ценой огромных усилий и непрекращающейся разъяснительной работы удалось возвратить часть пациентов в палаты. Тем, кто успел сбежать, звонили домой, объясняли ситуацию и просили вернуться обратно. Старались как могли, но всех до утра обзвонить не успели. Еще и следующей смене пришлось заниматься обзвоном. В День медика… То-то радости. Весь дежурный персонал мечтал только об одном — линчевать нерадивую Машу, а заодно и громогласного доктора. Тоже Шаляпин выискался, идиот хренов…
Виновнику случившегося главный врач хотел дать выговор — нельзя же оставлять такое безнаказанным! — но тот пригрозил начальству судом. Как можно давать выговор за добросовестное исполнение служебных обязанностей? Вы лучше за больничными телефонами следите, чтобы они всегда были исправными. В результате выговор дали медсестре Маше, которой все было как с гуся вода. Приемное отделение — это то самое дно, ниже которого ничего нет. Не уволят, потому что работать некому, и никуда не переведут, поскольку любой перевод будет считаться поощрением.
Хорошо, что нынче у всех есть мобильные телефоны. А у некоторых даже несколько…
Баллада о старшей медсестре (посвящается международному дню медицинской сестры)
В одном терапевтическом отделении одной московской больницы заведующий отделением хотел выжить старшую медсестру, чтобы посадить на ее место свою любовницу, работавшую процедурной медсестрой.
Реальный повод был таков, но формально Заведующий использовал то обстоятельство, что старшая медсестра достигла пенсионного возраста. Однако при этом она была бодра, энергична и в своем уме — пятьдесят шесть лет всего. И на своем месте, то есть целиком и полностью соответствовала занимаемой должности.
Надо сказать, что опытными старшими медсестрами в медучреждениях не разбрасываются, ибо там они на вес золота. Главного врача найти на замену в десять раз легче, чем старшую медсестру (и это не шутка). Репутация отделения держится на заведующем, а порядок в отделении — на старшей медсестре. Посудите сами: возможна ли хорошая репутация без порядка? То-то же. Но у заведующего взыграло ретивое, иначе и не скажешь. Уж очень соблазнительна была претендентка на ее место. Лицо — что ясная луна, кожа — что бархат небесный, бюст четвертого размера, а темперамент… Ух! Такой не то что место расчистить, такой свое место отдашь без раздумий… Я видел ту процедурную медсестру, которая была любовницей заведующего, и скажу вам, положив руку на сердце: этот Париж таки стоил мессы. Как мужчина могу понять заведующего. Как человек, бывший недолгое время исполняющим обязанности заведующего отделением — нет, не могу. Нерационально и просто глупо менять опытных старших сестер на неопытных. Даже если бес в ребро на пятом десятке.
