Пигментация финнов, как и их рост и форма головы, обильно документирована. Однако цвет кожи сведен в таблицу только в одном исследовании[648] 154 мужчин, из которых 121 оказались «белыми», вероятно, в крайнем скандинавском смысле, в то время как другие описаны как «желтоватые» или «темные». Однако общие наблюдения за финнами и описания различных авторов приводят к выводу, что цвет кожи этих людей, как правило, необычно светлый, но во многих случаях ей недостает поверхностной васкуляризации.
Если судить по серии из 176 выборок волос из различных частей Финляндии[649], то финны, как и ливы, светлее норвежцев в целом, но темнее отобранных Брюном фермеров восточных долин. Пепельно-светлая серия (№№ 20–26 по Фишеру) составляет 36% от общего количества, каштановая (№№ 6–8 по Фишеру) – 47%, а темно-каштановые и черные волосы вместе составляют менее 2%. Рыжеволосых пренебрежимо малое количество, а по-настоящему темные волосы встречаются реже, чем в Скандинавии. Материал призывников из Вестерлунда[650] в серии в 6000 человек согласуется с таковым Лютера и дает менее 1% рыжих волос. Финны и шведы западных и южных провинций почти идентичны по пропорциям цвета волос, хотя у финнов немного больше пепельно-светлого, а у шведов – каштанового. Распределение цвета волос показывает наибольшую степень светлой пигментации среди финнов, живущих в Нюланде, Финланде и Сатакунте – у них более 60% пепельно-светлых и золотистых оттенков – больше, чем у шведов; а в Карелии и двух Остроботниях обнаружена менее светлая пигментация, уже определенная у карел.
Цвет глаз финнов, как и можно было ожидать, преимущественно светлый; голубой более частый, чем серый. Вестерлунд находит только 7% карих глаз и 15% смешанных, а смешанная группа Лютера составляет 15%. Так как цвет глаз финнов и шведов в прибрежных регионах распределен одинаково, разумно предположить, что Финляндия в этом отношении примерно одинакова со Скандинавией. Голубые глаза с региональным максимумом в 53% чаще всего встречаются в Южной Остроботнии; серые глаза, достигая 37%, сконцентрированы в Финланде. В четырехкратных таблицах корреляции голубые глаза сопутствуют каштановым волосам, а серые – пепельно-светлым волосам. Региональное распределение цвета глаз, точно следуя распределению роста, формы головы и цвета волос, не так сильно отмечено, как в случае с метрическими чертами; максимум голубого и серого классов Вестерлунда вместе дает 83% в Финланде, минимум 71,8% в Северной Остроботнии; темные глаза варьируются от 5,7% до 9,1% в тех же самых округах.
Морфологические наблюдения современных финнов редки. Доступные показывают, что лбы обычно высокие, широкие и только немного покатые и что в целом общий лицевой профиль напоминает профиль скорее восточных финнов, нежели скандинавских нордиков. Нос чаще всего прямой или немного вогнутый, а область назиона гладко изогнута над глабеллой – так, что определить назион трудно. Надбровные дуги обычно развиты слабо. Крылья носа обычно умеренного размаха, и так же часто расширяющиеся, как и сжатые. Тяжелые нижние челюсти с мощными подбородками настолько же типичны, как среди других финнов. В любом случайном финском собрании возможно выделить нордических индивидов обычного типа железного века, а также широколицых индивидов с вздернутым носом подчеркнуто восточнобалтийского типа. Существует значительный индивидуальный диапазон, хотя региональные тенденции хорошо видны и постоянны.
В целом финны физически представляют собой именно то, что можно ожидать из их истории – смесь пришлого восточнофинского населения, скандинавских нордиков и более древних местных восточнобалтийских элементов. Кажется, что финские завоеватели сохранили здесь во многих случаях, как в Эстонии и среди ливов, свою типичную черепную и лицевую морфологию, в то же время претерпев значительное увеличение в размерах и некоторое увеличение светлой пигментации из-за ассимиляции других расовых факторов. Различные компоненты в Финляндии не ассимилировались и не растворились полностью: корреляции между ростом, формой головы и лица и пигментацией демонстрируют, что высокий, мезоцефальный, каштановый по цвету волос и голубоглазый тип, вероятно, до известной степени представляющий нордический элемент, но в большей степени древнюю шнуровую расу, можно противопоставить более низкому, более короткоголовому типу с пепельно-светлыми волосами и серыми глазами – первоначальному финскому типу.
12. Балтоязычные народы
Наше исследование северной расовой зоны Европы почти подошло к своему концу; за исключением северных славянских регионов, остаются только страны в юго-восточной части Балтийского моря – Латвия и Литва. Эти страны заняты латышами и литовцами, единственными сохранившимися носителями балтийской ветви индоевропейских языков. Балтийские языки принадлежат группе сатем; это самые близкие к славянским и в то же время самые архаичные живые индоевропейские языки. Когда-то на них говорило некоторое количество других народов, включая пруссов, которые перешли на немецкий во времена тевтонских рыцарей, и, возможно, белорусов, которые могли перенять славянский. Как и большая часть индоевропейского мира, первоначальные балты, по-видимому, были нордиками, представляя собой некоего рода смешение шнуровиков и дунайцев; однако, в отличие от других индоевропейских групп, они не оставили несомненных скелетных останков из своей древней истории, по которым мы бы могли проверить это предположение. Считается, что их первоначальная родина лежала между территориями финнов, славян и древнегерманских племен; возможно, она лежит к северу от древней славянской территории в юго-западной России в верхних истоках Днепра[651].
Неизвестно, когда предки балтских народов оставили свою родину и двинулись на северо-запад к их нынешней территории, но основная масса миграции, вероятно, происходила не ранее железного века. В позднем неолите северных стран река Дюна (Даугава, Двина), сегодня разделяющая Латвию на две части, составляла южную границу культуры гребенчатой керамики, с которой связаны черепные типы Салис-Ройе и озера Ладога; южнее этой реки до появления германцев и предков балтов жили, очевидно, потомки шнуровиков.
Предки латышей отправились на север первыми; только с начала исторических времен за ними последовали литовцы, а письменная история началась в том регионе около 1200 г. н.э. Примерно в это время верхушка Курляндского полуострова была занята, более плотно, чем сегодня, ливами, которые также населяли побережье Ливонии вдоль восточного берега Рижского залива. Южнее ливов в Курляндии жили сами курши – племя неопределенной языковой принадлежности, но которые, какова бы ни была их речь, вскоре перешли на латышский. Южнее Риги жили балтоязычные земгалы (семигаллы); восточнее их вдоль Даугавы – селы; а латгалы, или собственно латыши, занимали всю восточную часть современной Латвии. В исторические времена последние двинулись на запад и ассимилировали остатки других племен, дав свою речь и национальность нынешним латышам.
Немцы с самого начала играли важную роль в истории балтийских государств – как просто иммигранты, так и как поставщики христианства и средневековой европейской цивилизации. В 1201 г. немцами из Бремена и Гамбурга был основан город Рига, и это было началом долгого периода концентрированного немецкого влияния, которое чувствуется как в расовом, так и культурном плане. Центральными точками немецкой культуры в балтских странах были города Рига, Дорпат (Дерпт) и Ревель (Таллин), принадлежащие Ганзейскому союзу.
