Статья Энглера и Браута была короткой и касалась только существа вопроса. Энглер и Браут познакомились в 1959 году, когда Энглер приехал к Корнелл в качестве постдока к Брауту. В первый же день, когда они встретились и зашли выпить по кружке пива, затем по второй, затем еще по одной, они сразу понравились друг другу. Когда Энглер в 1961 году вернулся в Бельгию, чтобы занять преподавательскую должность в университете Брюсселя, Браут с женой сначала побывали у него в гостях, им там понравилось, и потом они решили переехать в Брюссель насовсем. Браут и Энглер оставались близкими друзьями и соратниками вплоть до кончины Браута в 2011 году.
В своей знаменитой статье они рассмотрели два вида полей: калибровочное поле, носителем которого является калибровочный бозон, и набор из двух нарушающих симметрию скалярных полей, которые в пустом пространстве принимают ненулевое значение. Похожая постановка содержалась и в работе Голдстоуна по нарушению глобальной симметрии, но с добавлением калибровочного поля, необходимого для локальной симметрии. В статье авторы не уделили большого внимания свойствам скалярных полей, сфокусировавшись вместо этого на том, что происходит с калибровочным полем. Используя диаграммы Фейнмана, они показали, что калибровочные бозоны получают массу, не нарушая основной симметрии, – в полном соответствии с требованиями теории относительности и вопреки опасениям Гилберта. Всю эту теорию они построили, видимо, ничего не зная о статье Андерсона, опубликованной годом раньше.
1964 год. Хиггс
В 1960 году Питер Хиггс вернулся в родную Шотландию после получения докторской степени в Университетском колледже в Лондоне и занял место преподавателя в университете Эдинбурга. Он знал о работе Андерсона и заинтересовался вопросом о том, как в релятивистской теории можно избежать выполнения условий теоремы Голдстоуна. В июне 1964 года Хиггс открыл последний выпуск главного в США физического журнала Physical Review Letters и наткнулся на статью Гилберта. Позднее он вспоминал: «В первую минуту мне захотелось сказать, что все это ерунда, поскольку автор, казалось, опровергал теорию Намбу». Но тут Хиггс вспомнил, что Швингер нашел лазейку в существующих представлениях о том, что калибровочные бозоны должны быть безмассовыми из соображений симметрии, и подумал, что, может, удастся расширить лазейку на случай спонтанно нарушенных симметрий. Понимая, что это важный вопрос, Хиггс быстро написал короткую статью, которая была опубликована в Physics Letters – европейском аналоге Physical Review Letters. В ней впервые было явно показано, что условия теоремы Голдстоуна могут не выполняться в случае калибровочной симметрии, даже когда теория относительности играет важную роль.
Чего в той первой статье Хиггса не было, так это конкретной модели, в которой безмассовым бозонам фактически не было места. Но уже во второй своей работе он именно это и сделал: он исследовал поведение пары нарушающих симметрию скалярных полей голдстоуновского типа, взаимодействующих с калибровочным полем – источником силы, и показал, что калибровочное поле съедает бозон Намбу-Голдстоуна, рождая один массивный калибровочный бозон. Он послал эту вторую статью снова в Physics Letters – и там ее сразу отклонили. Это удивило Хиггса – он не мог понять, почему журнал публикует статью, в которой говорится о «возможности рождения массивных калибровочных бозонов», но отказывается публиковать статью, посвященную «реальной модели массивных калибровочных бозонов». Но Хиггс не сдался. Он добавил пару абзацев, разъясняющих физические следствия предложенной модели, и послал статью в американский журнал Physical Review Letters, где она и была принята. Референтом был Намбу, о чем Хиггс узнал позже, и именно он, Намбу, предложил Хиггсу добавить ссылку на только что вышедшую статью Энглера и Браута.
В той паре абзацев, которые Хиггс написал в дополнение к своей статье, содержалось замечание о том, что его модель не только делает калибровочные бозоны массивными, но также предсказывает существование массивного скалярного бозона. Это было первое точное упоминание об известном теперь и любимом нами «бозоне Хиггса». Вспомним, что модель Голдстоуна нарушения глобальной симметрии предсказала не только ряд безмассовых бозонов Намбу-Голдстоуна, но и один массивный скалярный бозон. В случае локальной симметрии предполагаемые безмассовые скалярные бозоны съедаются калибровочными полями, которые становятся массивными. Но массивный скалярный бозон и соответствующее поле из теории Голд-стоуна по-прежнему остаются в теории Хиггса. Энглер и Браут не обсуждали эту частицу, хотя в ретроспективе мы видим, что она неявно присутствует в их уравнениях (как и в работе Андерсона).
Забегая немного вперед, скажем, что при реальном применении механизма Хиггса в Стандартной модели, прежде чем симметрия нарушится, существует четыре скалярных бозона и три безмассовых калибровочных бозона. Когда симметрия нарушается, три из четырех скалярных бозонов поедаются калибровочными бозонами. Таким образом у нас остается три массивных калибровочных бозона – два W-бозона, один Z-бозон и один массивный скалярный бозон – бозон Хиггса. Еще один калибровочный бозон – безмассовый в начале – таким же и остается. Это фотон. (Фотон на самом деле – смесь из нескольких калибровочных бозонов, но это уже слишком сложно объяснить.) В каком-то смысле мы уже обнаружили три четверти бозонов Хиггса в 1980-е годы, когда нашли массивные W– и Z-бозоны.
Вот что случается при спонтанном нарушении локальной (калибровочной) симметрии, и это кардинально отличается от разобранного ранее случая нарушения глобальной симметрии. Теперь в симметричной ситуации есть безмассовые калибровочные бозоны и массивные скалярные бозоны. Те бозоны, которые были бы безмассовыми при нарушении глобальной симметрии, съедаются калибровочными бозонами, которые становятся массивными. Остается один массивный скалярный бозон – это бозон Хиггса.
Можно спорить о том, кто – Андерсон, Энглер с Браутом или Хиггс – первым предложил механизм Хиггса, с помощью которого калибровочные бозоны становятся массивными, но сам Хиггс точно имеет право претендовать на первенство в упоминании о бозоне Хиггса – частицы, которую мы в настоящее время сделали символом нашего понимания того как работает природа. В следующей своей статье в 1966 году Хиггс обсудил свойства этого бозона более подробно. Но кто знает – возможно, если бы его предыдущая статья не была сначала отклонена журналом Physics Letters, он бы никогда вообще не обратил внимания на этот бозон.
Хиггс хорошо знал о работе Андерсона с 1963 года. Он стремился отдать должное Андерсону, но утверждал, что тот остановился на полдороге: «Андерсон должен был сделать две основные вещи, но он их не сделал, зато сделал я. Он должен был показать прореху в условиях теоремы Голд-стоуна и предложить простую релятивистскую модель, которая бы показывала, как это работает. Тем не менее всякий раз, когда я читаю лекцию о так называемом механизме Хиггса, я начинаю с Андерсона, который на самом деле сделал все правильно, но его никто не понял».
