После коронации Сигизмунда III прошло меньше года, когда на него пошел войной соперник, также выдвигавший свою кандидатуру на польский престол, — эрцгерцог Максимилиан Австрийский из рода Габсбургов. В эти годы Габсбурги, укрепившиеся на разобщенных германских землях, грозили всей Центральной Европе. В дальнейшем им предстояло через Испанию двинуться дальше, в Новый свет.
Польская армия была сильна, умела воевать, ее отличал мощный боевой дух. Максимилиана разбили в сражении под Бичиной и взяли в плен. В следующем, 1589 г. он был освобожден и торжественно отказался от притязаний на польский престол. Для Сигизмунда это было очень важно. Казалось, поляки безоговорочно его поддержали.
Но дальше отношение к нему явно стало ухудшаться. Полякам не нравились ни его внешность, ни манера поведения. Он был слишком шведом и слишком иезуитом для многоверной Польши. За несколько десятилетий своего правления он, конечно, выучил польский язык, но родным для него был шведский. Его сдержанность поляки толковали как высокомерие. Им не по душе были даже его музыкальные вкусы. Замойский говорил: «Мне кажется, что король становится одержим дьяволом».
Джакомо Лауро. Заседание Сейма Речи Посполитой во главе с Сигизмундом III. Гравюра. 1622. Национальная библиотека Польши, Варшава
Сигизмунд стремился окружить себя более верными людьми. Он быстро отодвинул Замойского (это полякам тоже не понравилось) и стал приближать к себе провинциальных литовцев Радзивиллов. А в 1589 г. стало известно, что он ведет тайные переговоры с Габсбургами: будто бы на условиях определенных территориальных уступок с их стороны в пользу его любимой Швеции он готов отказаться от польской короны. Самолюбию шляхты был нанесен страшный удар. В 1592 г. Сигизмунд женился на дочери эрцгерцога Австрийского Карла, внучке германского императора Анне. Этот брак много говорил о политических амбициях польского короля.
Через несколько лет после коронации стало понятно, что король не сдержал многих обещаний. Например, относительно Эстонии. В ходе Ливонской войны эта маленькая страна была разделена на три части: часть принадлежала Швеции, другая, южная — Речи Посполитой, а остров Сааремаа — Дании. Сигизмунд обещал завоевать всю Эстонию, но не сделал этого. Не занимался он и укреплением южной границы. Многоверие Сигизмунд тоже не поддерживал: в Польше началось ущемление прав протестантов и православных. Зато Сигизмунд перенес столицу из древнего Кракова в Варшаву, что далеко не у всех вызвало одобрение.
Неизвестный автор. Портрет Стефана Батория. 1576. Львовская галерея искусств, Львов
В 1592 г. умер его отец, король Швеции Юхан III. Сигизмунд не торопился ехать короноваться, но не потому, что не хотел: он не решался оставить Польшу, в которой зрело недовольство.
Только в 1594 г. состоялась коронация шведской короной. Как управлять одновременно протестантской Швецией и находящейся далеко от нее католической Речью Посполитой? Причем перед его отъездом на коронацию поляки провели так называемый инквизиционный сейм — выступили с публичной критикой короля. Говорили о нарушении польских традиций, о том, что с Замойским поступили несправедливо, о недопустимом торжестве иезуитов, об ослаблении международных позиций своей страны. Сигизмунду было ясно: если он надолго задержится в Швеции, то Польшу потеряет.
Йозеф Зимлер. Екатерина Ягеллон с сыном Сигизмундом в тюрьме Грипсхольм. 1859. Национальный музей в Варшаве, Варшава
Ян Матейко. Стефан Боторий и его жена Анна Ягеллонка. ок. 1875. Электронная библиотека Вроцлавского университета, Вроцлав
Пришлось скрепя сердце назначить регентом в Швеции своего дядю, брата покойного Юхана III, герцога Карла Седерманландского, некогда участвовавшего в свержении Эрика XIV.
Сигизмунд вернулся в Польшу. А когда он в 1599 г. вновь прибыл в Швецию, его торжественно отстранили от престола. В 1604 г. его дядя стал шведским королем Карлом IX. Смириться с этим Сигизмунд не мог. Сигизмунд был лишен государственного взгляда, мыслил средневеково-монархически: его интересовали только собственные права, а вовсе не развитие государства, которым он правил. Он несколько десятилетий воевал за шведскую корону, пока не разглядел в сияющей дали другую — московскую. В борьбе за шведскую корону он использовал финансовый и военный потенциал Польши и в итоге наносил урон обеим странам.
Трудно сказать, как именно в сознании Сигизмунда зародилась мысль о короне Московского царства. Решающую роль в этом сыграла возникшая на Руси Смута. Прекращение династии, ряд стихийных бедствий, неурожаи, крайняя непопулярность Бориса Годунова… Такая нестабильность у соседей привлекательна для мощной державы, какой была в конце XVI века Речь Посполитая. После внезапной смерти Бориса Годунова в народе укрепилась мысль о воскресшем добром царевиче Дмитрии. Никто не задумывался о том, что сыну Ивана Грозного не в кого быть добрым. Важнее всего, что он настоящий, законный.
Шимон Богушович. Битва при Клушине (фрагмент). 1620. Львовская галерея искусств, Львов
Шимон Богушович. Битва при Клушине. 1620. Львовская галерея искусств, Львов
Со времени загадочной смерти в Угличе малолетнего царевича Дмитрия прошло четырнадцать лет. И вот в Литве, а потом в Польше объявляется юноша, утверждающий, что он наследник русского престола. Сигизмунд не сразу вступил с ним в контакт — проявлял осторожность. Он ведь был истинным мастером интриги.
Но в 1604 г. Сигизмунд лично принял в Польше Лжедмитрия вместе с его покровителем воеводой сандомирским Юрием Мнишеком. Может быть, даже оказал им некую материальную помощь. Во всяком случае, разрешил шляхтичам наниматься на службу к ожившему царевичу. В войско Лжедмитрия вступило около четырех тысяч поляков. Сигизмунд даже заказал для Димитрия комплект парадной посуды, а это была очень дорогая вещь. Придворные сервизы с гербами в те времена были настоящим капиталом.
Означает ли все это, что сначала Сигизмунд не планировал занять русский престол, а лишь искал сильного союзника на Востоке? Не совсем так. Из его переписки с европейскими правителями и папой римским ясно, что он с самого начала имел в виду не так называемого Дмитрия и даже не своего сына Владислава — он прокладывал путь для себя. Сигизмунд писал, что ни Борис Годунов, ни Василий Шуйский не имели прав на престол, так как не принадлежали к царскому роду. А он — потомок великого литовского князя Ягайло, сына русской княжны Ульяны.
