– Полина, ты зануда, – вздохнул он и направился к машине.
– Лилии мне очень нравятся, – подхалимски сообщила я.
– Я знаю.
– Откуда?
– Ты об этом сто раз говорила.
– Приятно, что ты запомнил.
– Еще бы. В смысле, трудно было забыть.
– Знаешь, мне правда очень приятно!
– Здорово. Мне тоже приятно, что тебе приятно.
Я могла и дальше продолжать этот разговор, но неведомый мне Леня Кириллов жил совсем недалеко от рынка. Владан притормозил возле двухэтажной развалюхи, в которой было никак не меньше четырех квартир. По крайней мере, цифру четыре я отчетливо видела, она была намалевана красной краской рядом со звонком. Их, кстати, было шесть, по три с каждой стороны от двери.
– Кто такой Леня? – спросила я, вместе с Владаном шагая к подъезду.
– Ты же слышала: зэк и алкаш.
– Игнатов назвал его твоим хорошим знакомым.
– Точно. В юности мы дружили. Ты же знаешь о привычках местной шпаны сбиваться стаей. А верховодил у нас Бад. Это тебе тоже известно.
– А что потом?
– Потом Леню посадили. Через два года он вернулся, но ненадолго. Утверждал, что настоящая жизнь там, а не здесь. Там все по-честному.
– Оригинальное суждение.
– Среди зэков скорее ходовое.
Владан подергал дверь и, убедившись, что она заперта, взглянул на звонки, а потом нажал на самый верхний слева. Оказалось, что он не работает. Только когда Владан нажал на третий звонок, мы услышали за дверью мелодичные переливы. Вслед за этим раздались шаги, и дверь распахнулась. Перед нами предстала женщина лет тридцати пяти в футболке и легинсах, облегающих дородное тело. В зубах сигарета, от едкого дыма женщина морщилась и казалась недовольной.
– Привет, – сказала она, ловко перекинув сигарету из одного уголка губ в другой. – Ты к Леньке, что ли?
– К нему, – ответил Владан.
– Так нет Леньки.
– А где он?
– Черт знает. Может, пьянствует где, может, бабу нашел, а может, сдох.
– Давно его нет?
– Не слежу я за соседями. Но вроде давно.
– Он ключ от квартиры в тумбочке хранил, чтоб не потерять. Привычки не изменились?
– Проверь, – пожала плечами женщина, отступив в сторону, чтобы мы могли войти.
Сразу за ее спиной оказалась лестница на второй этаж, рядом – три двери, возле ближайшей стояла облезлая тумбочка. Под одну ножку был подложен рваный мужской ботинок.
– Чем это у вас так воняет? – спросил Владан, направляясь к тумбочке.
– Жизнью поганой, вот чем, – хмыкнула женщина, бросив окурок в ведро с водой, стоящее под лестницей. – Наверное, крыса где-то сдохла, травили месяц назад. Замучили, сволочи. Белым днем шныряли. Сейчас вроде притихли.
Владан выдвинул единственный ящик тумбочки и достал ключ.
– Гости у Лени были?
– Считай, каждый день, пока не пропал. Где-то денег раздобыл, небось ограбил кого-нибудь.
Владан вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь. Запах, царящий в подъезде, не стал сильнее, но к нему прибавились новые ароматы. Воздух в крохотной квартире был спертый, пахло кислой капустой, табаком и еще чем-то резким.
Окна были зашторены, оттого здесь стоял полумрак. Женщина держалась рядом со мной, Владан прошел вперед. Квартира состояла из комнаты и кухни примерно три на три метра. Над газовой плитой, липкой от грязи, кружили мухи. Рядом – допотопный умывальник, на табурете – ведро с водой. Газ здесь был баллонный, а водопровод отсутствовал. Услуги во дворе. Ясно, что хозяина в квартире нет. На разобранном диване – подушка и одеяло без постельного белья. Из мебели, кроме дивана, еще два стула и шифоньер, под ножку которого тоже сунули ботинок, должно быть, пару от того, что в подъезде. Дверца была приоткрыта, со своего места я могла видеть вешалки, ничем не занятые.
Женщина, достав из кармана сигареты, опять закурила, а меня потянуло на воздух – невыносимо было видеть грязь и нищету. Непонятно, почему Владан решил здесь задержаться. Он по-прежнему был в кухне и что-то разглядывал у себя под ногами. Я подошла ближе. На линолеуме просматривался более светлый прямоугольник.
– Стол раньше здесь стоял? – повернулся Владан к женщине.
– Не знаю, я к нему в гости не хожу.
Владан приблизился к столу-тумбе, которому было лет сорок, не меньше, и передвинул его вправо, он как раз встал на прямоугольник, а нашему взору открылся люк в подпол с железным колечком вместо ручки. Владан потянул за кольцо, открыл люк, и вот тогда вонь стала невыносимой.
– Какой гадости он туда набросал? – скривилась женщина. – Придурок.
Владан достал из кармана фонарик, тонкий, как карандаш, и, встав на одно колено, заглянул в подвал, держа фонарик в вытянутой руке.
– Чего там? – спросила женщина.
– Ничего хорошего, – отозвался Владан и обратился ко мне: – Поезжай домой, работа на сегодня закончена.
– Почему? – спросила я, сделав шаг в направлении подпола. Владан произнес:
– Не вздумай туда заглядывать, если ужинать собираешься. Хочешь пообщаться с полицией, оставайся. Но я бы не советовал.
– Чего с Ленькой-то? – заволновалась женщина, прислушиваясь к нашему разговору.
– Уже ничего.
– Помер? О, господи… А как же он в подполе очутился, если квартира заперта и ключ в тумбочке?
– Вот и я гадаю, как?
Владан стал звонить в полицию, а я поспешила квартиру покинуть. Женщина, чертыхаясь, осталась стоять в дверях, тоже достала мобильный. Уходя, я слышала, как она говорила кому-то:
– Прикинь, Ленька-то, сосед мой, похоже, того… скончался. Вот я и гадаю: кому теперь его хата достанется? У него же нет никого…
Я не сомневалась, что через пять минут о кончине Кириллова будет знать весь район. Так и оказалось. На подступах к офису меня уже поджидала Тамара, небось в окно высматривала, а увидев, вышла навстречу.
– Полинка! – позвала громко. – Люди болтают, вы опять труп нашли?
Скрывать сей факт я сочла излишним. К тому же было ясно: Владан задержится надолго, оттого я пошла к Тамаре. Она напоила меня кофе и дала бутерброд, а я в знак благодарности рассказала о находке. К великой печали и даже скорби Тамары, сообщить подробности я не могла, так что самые волнующие вопросы – когда убили, как и, разумеется, кто – пока остались без ответа.
Владан вернулся часа через два и сильно не в духе, оттого, наверное, и выразил неудовольствие, что я до сих пор не убралась восвояси. Велел мне отправляться к отцу и сам почти сразу уехал, не пожелав сказать куда. Я было собралась к папе, но по дороге передумала. Вероятность того, что Валерка там и сегодня появится, ничтожно мала, однако сама мысль об этом настроение уже портила.
