– Иди, – отмахнулся он.
– Просто так идти или куда подальше?
– Куда душа пожелает.
Сказано это было таким тоном, что ноги у меня от страха подкосились, я рухнула на колени и, давясь слезами, попросила:
– Владан, прости меня, пожалуйста. Я больше никогда… я не буду… честно.
– О-фи-геть! – по слогам сказала Маринка. – Просто цирк, да и только. Марич, чего сидишь, поднимай девку с колен и заключай в объятия.
– Взялись за руки и пошли отсюда на хрен, – сказал он.
– Ты как вообще додумалась до такого? – повернулась ко мне Маринка, в отличие от меня словами Владана не впечатлившись.
– Я испугалась. Бад сказал, Владан его оттуда притащил. Что мне было делать?
– Никуда не лезть! – рявкнул он.
Маринка с тяжелым вздохом поднялась.
– Прости ее. Девушка с приветом, от большого горя под паровоз кинется, ты стреляться начнешь, а мне вас хорони и плачь сорок дней подряд.
Она подошла и взяла меня за руку, помогая подняться.
– А этот придурок, мать его… – матерился Владан, должно быть, имея в виду Бада.
– Он не виноват, это я…
– Лучше молчи, – посоветовал он, и я замолчала.
Маринка между тем достала из шкафа виски и три стакана. Налила понемногу, взяла свой, я сказала:
– Я виски не люблю.
– Да кто тебя спрашивает? Давайте за мир во всем мире.
Они выпили, и я тоже, подавилась и потом долго кашляла. Маринка смотрела на меня с недоумением и головой качала:
– Свалилось же такое чудо… Я, кстати, сегодня с твоим батей кофе пила. Ага. Позвонила в офис, прикинь, соединили. И кофе выпить согласился сразу. Мило поболтали о том о сем.
– Ты кого сейчас дразнишь, меня или Владана? – нахмурилась я.
– Делюсь новостями, по-дружески. Тут же друзья собрались.
Владан слушал все это молча, с завидным равнодушием на физиономии.
– А что? – продолжала Маринка. – Может, мне в самом деле с твоим батей роман закрутить? С таким мужиком не пропадешь. И до просьб опускаться не надо, он сам все сделает. Умеет взять, но и дать не забудет. Не какую-нибудь фигню, а именно то, что женщине нужно.
Я испуганно посмотрела на Владана, вид у него по-прежнему был отсутствующий.
– Ладно, потопала я. Надоели вы мне хуже горькой редьки.
Маринка в самом деле направилась к двери, вышла и так ею грохнула, что дом содрогнулся.
– Что теперь делать? – испуганно спросила я.
– Бухать, естественно, – ответил Владан, разливая виски по стаканам.
– Я не могу бухать, меня тошнит.
– Тогда отправляйся домой.
– Ладно, давай бухать. – Я выпила и продолжила: – Ты ее не слушай, про папу она просто так сказала, чтобы тебя позлить. Успокоится, и все опять будет хорошо.
– Тебе действительно эсэмэс приходили? – спросил Владан.
– Да, – кивнула я и показала сообщения.
Он взглянул и нахмурился.
– Почему мне не сказала?
– Я забыла. То есть я хотела, но тебя не было… Владан, пожалуйста, прости меня. Сама не знаю, что на меня нашло, но я так испугалась…
– Да все нормально, – отмахнулся он. – Разберусь я с этим типом.
– Вот это меня и беспокоит, – пискнула я. – Ты что, с ним один разбираться будешь? Киллеров не мы должны ловить, нам за это не платят. Я хотела сказать…
– Лучше помолчи, ладно? – попросил он.
– Хорошо, молчу. Еще пить будем?
– Пожалуй, хватит, – убирая бутылку, сказал он, – хоть и нет сил видеть тебя на трезвую голову.
– Я честно больше не буду. И к Маринке сейчас схожу, она отходчивая…
– Маринка права, – вздохнул Владан.
– Насчет чего?
– Насчет цирка. И насчет чуда тоже. Жил себе спокойно – и нате вам…
– Но ведь польза от меня есть… Какая-то…
– Какая-то – наверное. Короче, отправляйся домой.
– Не могу я домой, – испугалась я. – Можно я здесь останусь?
– Вообще-то остаться здесь я сам планировал, – проворчал он.
– Почему?
– Да что за день… Был шанс, что здесь меня оставят в покое. Был и сплыл.
Он достал из кармана ключи и протянул мне.
– Топай в мою квартиру. Такой расклад устроит?
– Да, – неуверенно кивнула я, заподозрив подвох. – Может, все-таки я здесь останусь?
– Сгинь! – рявкнул он, и меня как ветром сдуло.
Я метнулась к машине, опомнилась и поспешно свернула во двор. Окно Маринкиной квартиры было открыто, и она не замедлила в нем возникнуть.
– Конспирацию соблюдаете или по-другому избавиться от тебя он не смог?
– Мне и так здорово досталось, могла бы обойтись без комментариев.
– Я что-то путаю или у тебя своя квартира есть?
– Есть, но я вся на нервах и до квартиры не доберусь. Хотела остаться в офисе, но Владан меня сюда отправил.
– Странно, что ты у порога не устроилась.
Маринка демонстративно закрыла окно, а я вошла в подъезд и поднялась на второй этаж, уверенная, что воспитательная часть на этом не закончится. Но Маринка, как ни странно, не появилась.
Прислушиваясь, я открыла дверь квартиры, где жил Владан, и вошла. Не так часто я здесь бывала и каждый раз удивлялась виду его жилища. Ремонт здесь не делали лет тридцать, а мебель наверняка нашли на помойке. Маринка не раз пыталась навести в квартире порядок, но Владан, точно нарочно, сводил на нет все ее усилия. Надо сказать, грязь он не жаловал и за собой всегда убирал, но выглядела квартира так, словно недавно тут побывали вандалы-грабители. В углу гостиной радовал глаз новый сейф, в котором Владан хранил ружье, точнее, два ружья. Уверена, в доме было еще оружие, но прятал он его в каком-то другом месте.
Я огляделась, обнаружила ворох выстиранных рубашек и с энтузиазмом принялась их гладить. Это занятие успокоило. Рубашки я повесила на плечики и пристроила в шкаф, дверцы которого не желали закрываться.
Следующие два часа я придавала квартире жилой вид, после чего поняла отчаяние Маринки: сделать это практически невозможно. То есть лучше выглядеть она не стала, даже напротив. Кусок обоев свисал особенно нахально, столешница казалась еще более облезлой, а диван, после того как я прошлась по нему щеткой, словно молил: «Да выкиньте вы меня, наконец, на свалку!» Бад утверждал, что Владан не желает привязываться к дому, оттого квартира и похожа на зал ожидания заброшенного полустанка.
Найдя плед и подушку, я устроилась на диване, уверенная, что не усну в эту ночь. Но уснула довольно быстро.
