– Как ты… как у тебя это получилось, Бри?
Я чуть не уточнила: «Что именно? Пощечина?» – но, обернувшись к королеве, застыла с приоткрытым ртом, глядя, как весело пылает серебристая занавеска.
– Хм… – произнес Курт, снова обнимая меня за талию. Не так, как минуту назад, а осторожно, будто просто хотел придержать, а не прижать к себе.
Сделав пас рукой, Кирстен затушила горящую ткань, не дав огню распространиться по салону. Затем снова посмотрела на меня и повторила вопрос:
– Как, Бри? Ты обуздала строптивого феникса?
– Не знаю, – прошептала я, чувствуя себя… заметно лучше. Нервозность отступила, будто во мне лопнул тугой узел раздражения, и сразу стало легче, спокойнее. В голове прояснилось, тревожные мысли потеряли свою власть, и я снова начала верить, что мы со всем справимся. – Прости, – шепнула, прижавшись щекой к груди жениха. – Я не хотела, просто… в меня словно демон вселился, думала, взорвусь от напряжения.
– А вместо этого подпалила шторку, – хохотнула Кирстен, доставая из корзинки обещанную флягу и протягивая мне. – Глотни-ка, фея. Не помешает.
Взяв воду, я невольно зацепила взглядом свою руку, золотые узоры на которой потеряли яркость. Так что же это все-таки было? Урок огненной магии от феникса или новый способ его усыпления? Прислушавшись к своим ощущениям, поняла – дух продолжает бодрствовать, только сила его, будто кровь, течет по моим жилам, не причиняя вреда. Неужели действительно покорился? Но почему?
– Как себя чувствуешь? – поинтересовался король, продолжая меня мягко обнимать, видимо, чтобы я не надумала снова истерить и брыкаться.
– Лучше. Прости, – повинилась снова. Было очень стыдно за свою вспышку. Да и за испорченную занавеску тоже.
– Не бери в голову, мы все понимаем. Да, Кирстен?
– Да-да, – закивала та, тоже сделав глоток, но чего-то покрепче родниковой воды и бодрящего отвара. – Фея, огненная ведьма и просто красавица… начинаю думать, что феникс вовсе не промахнулся, выбирая тебе невесту, а вовремя сориентировался.
Курт усмехнулся, реагируя на легкую иронию в словах сестры, а я задумчиво поднесла к лицу руку, рассматривая свои золотые ногти, которые, как мне показалось, искрили. Дунула на них и охнула, увидев пламя. Оно вспыхнуло на кончиках пальцев рыжими язычками, заиграло, облизывая кожу. Мягко, ласково, будто пес руку хозяйки. Огонь не ранил, не обжигал, лишь мягко согревал, словно оберегая.
– А можно… – Я замолчала, не зная, прилично ли будет попросить дожечь несчастную занавеску.
– Поэкспериментировать с силой? – правильно поняла мой взгляд королева. Я кивнула, и она тут же сдернула кусок прожженной ткани, чтобы протянуть его мне. – Давай! – Голубые глаза ее сверкнули азартом.
– Карету не спалите только, девочки, – проворчал Курт с деланым равнодушием, но я нутром чувствовала, что ему тоже интересно.
Ткань вспыхнула, как от спички, едва я поднесла к ней ладонь. Наш с Кирстен слаженный восторженный вздох потонул в недовольном бормотании короля, который быстро затушил опытный образец, осыпав и его и нас снегом. Ледяные кристаллы забрались мне за шиворот, отчего я невольно передернула плечами и возмущенно посмотрела на жениха.
– Зато охладилась, – невинно улыбнулся он, а у меня закралась мысль, что кое-кто мне только что нагло отомстил за… да за все! Но больше, наверное, за отвергнутые поцелуи.
Эх, не было бы здесь королевы, мы наверстали бы упущенное.
Некоторое время спустя…
После выплеска огненной магии я почти полностью успокоилась. Переживала, конечно, за сестру и за всех остальных, включая себя, но больше не впадала в истерику и не швырялась огнем. Что, кстати, печально, потому что после спонтанного выброса огненной силы я, признаться, надеялась, что смогу освоить азы, чтобы иметь возможность хоть чем-то помочь Курту и Кирстен в борьбе с Инной. Но пламя больше не загоралось, как я ни пыталась его разжечь. Похоже, такие фокусы были возможны лишь при бодрствующем фениксе, который сейчас пребывал не то в спячке, не то в блаженном бездействии. И я, если честно, не знала, что лучше: пламя на ладони и расписанная золотом кожа или такое вот затишье моей вредной птички.
Хм… моей. Надо же! А ведь раньше я считала феникса злейшим врагом. Теперь же, сама того не замечая, начала относиться к нему как к своей неотъемлемой части, хотя и признавала его индивидуальность. Признавала и принимала, очень надеясь, что и он принял меня, а значит, не станет вредить, более того, поможет одолеть снежную волшебницу.
Иней меня пугала. А еще жутко бесила, пробуждая во мне темные желания. Мало того что она покушалась на меня (пусть и без желания убить, что, кстати, я знала только с ее слов) и нацелилась на моего мужчину (в которого я уже успела влюбиться), так эта снежная дрянь, ко всему прочему, посмела тронуть мою семью! И если за меня мог вступиться снежный король, за них постоять было некому. Курт прав, людям не совладать с богами. Во всяком случае, пока мы не выяснили уязвимые места одной отдельно взятой девицы с божественным даром.
Собственно, ради получения этой крайне важной информации мы и стояли на каменной площадке, подсвеченной магическими огоньками, которые от скуки кастовала снежная королева, пока мой жених о чем-то тихо переговаривался с высоким длинноволосым брюнетом. Колин был одним из двух королей цветущей сакуры, повелителем весны и просто очень симпатичным парнем, который выглядел ровесником скорее Кирстен, нежели Курта. На вид я бы не дала ему больше двадцати, хотя и знала, что он тоже правит своим временем года уже две тысячи лет.
Когда мы прибыли сюда, Колин нас уже ждал. Наш экипаж, осыпав каменную площадку снегом, остановился рядом с колесницей короля весны, в которую была запряжена огромная птица, не уступавшая размерами двум скакунам. Колин совсем не по-королевски поприветствовал кузину, подхватив ее на руки и покружив. А Кирстен не по-королевски взвизгнула и радостно обняла двоюродного брата, будто не видела его вечность. А может, так и было? Насколько я поняла, полубоги встречаются друг с другом лишь по особым случаям.
Потом Колин обратил внимание на меня. Галантно поклонился, поцеловал руку, сделал пару изысканных комплиментов и подарил улыбку, от которой перехватило дыхание. Представить страшно, сколько девичьих сердец разбил этот зеленоглазый плут! Счастье, что мое уже отдано снежному буке, которому наш обмен любезностями не очень-то понравился. Правда, хмурился Курт всего пару минут: на повелителя весны, насколько я поняла, по-настоящему злиться мог только его родной брат, остальные прощали паршивцу любые выходки, становясь жертвами его обаяния. С другой стороны, проверять эту теорию нам не пришлось, потому что с нами Колин вел себя очень дружелюбно, и даже я вскоре забыла, что он полубог, а не обычный парень.
Пока мужчины вполголоса обсуждали снежных големов, которых требовалось остановить в кратчайшие сроки, чтобы не допустить многочисленных жертв, я наблюдала за серебристыми искорками, слетавшими с ладони королевы. Они складывались в разные фигуры, кружились, умножая сияние, и снова рассыпались на мелкие огоньки, которые наводняли и без того уже подсвеченную площадку.
