– Что угодно, ваше величество! – заверил его Эдвард, по-прежнему не меняя позы. – Только не рубите сплеча. Мы во всем разберемся, Софочка все-все вам расскажет! – Курт жестом показал ему, чтобы поднимался, и тот с кряхтеньем встал, машинально отряхивая одежду. Растрепанный, бледный, с встопорщенными усами и короткой бородкой, заиндевевшей на морозе. Он следил за каждым движением гостя, готовый грудью броситься на защиту дочери.
Тоже похвально и, пожалуй, даже неглупо.
– Отойдите. Оба! – Курт в нетерпении махнул рукой, требуя предъявить ему за неимением феи хотя бы принцессу. Мать Бри он в расчет не брал, она по-прежнему стояла у окна, теребя платочек, и, судя по всему, вообще ничего не видела и не слышала. Король заметил бы, будь на ней чары, значит, внушение… очень мощное и долговременное, раз она до сих пор витает в облаках, хотя ее дочь пропала. – Я должен допросить принцессу.
– А может, мы сами… – пробормотал Эдвард, обернувшись к Орфину. Тот активно закивал, потрясая седыми патлами.
– А может, хватит уже мне перечить? – прошипел Курт. – Или выдадите ее сейчас же, и мы с ней… потолкуем. Или я сотру с земли все ваше королевство вместе с жителями, – ничуть не лукавя, пообещал он.
Эдвард опять посмотрел на Орфина, тот пожал плечами, мол, выбора все равно нет. И пока Курт наблюдал этот немой диалог, вверху под самой люстрой вспыхнуло зеркало незнакомого портала, опалив остатки охранных чар, разнесенных в клочья снежной магией. Из золотого зарева выпорхнула его драгоценная фея: удивленная, растерянная, но живая и невредимая, если не считать порванного сбоку платья. Вернее, порезанного. Значит, клинок был с секретом, раз сумел пробить наложенные на девушку чары.
Оглядев присутствующих, Бриана встревоженно воскликнула: «Мама!» и бросилась к ней, перебирая ножками по воздуху и сжимая на бедрах пышные юбки, чтобы вид снизу не был столь откровенным. Она уверенно снижалась, стремясь поскорее добраться до безучастно стоящей матери, а Курта снова накрыла волна раздражения. Не к нему она кинулась, не его имя назвала… Странно, но ему вновь захотелось крови. Не важно чьей.
– Принцессу сюда, быстро! – приказал он, с трудом удержавшись от желания швырнуть Лучезарного короля в стену или обратить в ледышку, как стражей. – Поговорим, ваше вероломное высочество? – процедил, глядя в холодные глаза той, которая ему совсем недавно нравилась. Слишком холодные… будто стеклянные. И слишком светлые для человека. – Кто ты? – спросил Курт, изучая лицо девушки, покушавшейся на его невесту.
– Я – твоя судьба, Куртрейн Снежный. – Она нагло улыбнулась, ничуть не боясь его гнева. А Орфин, прикрывавший ее магическим куполом, расстроенно покачал головой, искоса поглядывая на подопечную.
– Точно не она! – сказал старик со вздохом. – Вернее, она, но явно не в себе.
– Сними защиту, я должен кое-что проверить. – Курт покосился на Бриану, обнимавшую мать. Мелькнула мысль, что эта женщина тоже может причинить ей вред, но никакой агрессии от леди Алавар не исходило. А жаль. Снежному королю отчего-то очень хотелось разлучить их под благовидным предлогом, чтобы самому обнять невесту и больше никуда не отпускать. Никогда!
– Она не хотела меня убивать, – подала голос фея. – Только ранить. Во всяком случае, именно так ее высочество сказала.
Ранить зачарованным кинжалом… действительно, к чему наносить смертельный удар, когда всю работу сделают снежные чары. СНЕЖНЫЕ! Но кому из окружения Курта так не угодила Бри? Кирстен, кому-то из эдр, в прошлом гревших его постель? В то, что Иней – обычный человек, король больше не верил. Скорее эта девушка – полукровка, дочь снежного духа. Незаконнорожденная, но сильная и умная не по годам. Или просто хорошо осведомленная – не зря же она подалась в ученицы к мастеру Орфину. Наверняка чтобы все тут разнюхать и подготовить почву для своих коварных планов. Только откуда Инна узнала, что они с Брианой явятся на бал? Или, как герцогу, ей это тоже нагадала Кейтлин?
– Но зачем? Зачем ей вас ранить, леди? – схватился за голову Эдвард, отвлекая Курта от размышлений. – Зачем ей вы? И ваш жених тоже! У Софии есть свой. Принц! И это не просто политический брак… они знакомы с детства, постоянно обмениваются письмами, готовятся к свадьбе…
– Ее зачаровали, – оборвал поток чужих оправданий снежный король. – Я просто хочу понять, кто и как. Орфин, опустите щиты, или мне придется их уничтожить вместе с вами.
– Вы не причините Софочке вреда? – напрягся отец околдованной девушки.
– Снятие чужих чар считается вредом?
– Нет.
– Вы сами ответили на свой вопрос. – Курт пожал плечами.
– Но она ведь… не пострадает? – сглотнув, прошептал он.
– Пострадает! – Снежный король мрачно посмотрел на короля человеческого. – Если вы продолжите препираться, чары могут и закрепиться.
Он не то чтобы лгал… всякое случалось, однако в подобный эффект сам не верил. Были у него подозрения насчет вида заклинания, наложенного на девушку, но, чтобы убедиться в своей правоте, ему требовалось к ней прикоснуться, а два остолопа, возомнившие себя спасителями «невинных дев», продолжали мешать. И Бри еще отвлекала! Не так, как раньше, когда он не мог ее найти, но все равно. Отпустила бы уже свою мать и подошла к нему – всем стало бы гораздо спокойнее.
– Орфин? – Эдвард вопросительно взглянул на старика.
– Я тут бессилен, – развел руками тот. – Какая-то сложная снежная магия. Нити заклинания ускользают, едва удается их нащупать. Придется довериться его величеству, ваше… – Он запнулся, запутавшись в словах.
– Опусти щиты! – приказал Эдвард.
Курт спрятал кривую усмешку, поражаясь собственному терпению. Проклятие сделало его мягкотелым. Или не оно, а Бриана? Ведь во дворец он явился ради нее. И ее же подставил под удар! Альгерьевы льды! Вот что случается, когда идешь на поводу у женщины.
– Я вся твоя, Куртрейн, – пропела София, словно издеваясь. – А ты мой! Нам будет очень хорошо вдвоем.
– Непременно, – выдавил он, подходя к ней.
Эдвард с Орфином стояли поблизости, но не вмешивались. Фея тоже замерла, продолжая гладить по волосам мать, но смотрела она сейчас не на нее, а на своего жениха. Неотрывно, напряженно, даже жадно. И во взгляде ее, помимо тревоги, было что-то еще… неужели ревность?
Улыбнувшись невесте, Курт коснулся кончиками пальцев щеки принцессы. Она не возражала. Стояла, не шевелясь, точно жертва, одинаково готовая принять от его руки и смерть и ласку. Глаза ее чуть заметно мерцали, губы подрагивали, дыхание сбилось. А спустя пару мгновений из-под трепещущих ресниц выскользнула хрустальная капля, похожая на крошечный кусочек льда, и… София с тихим хрипом повалилась на пол. Курт дернулся, чтобы подхватить девушку, но его опередил ее отец.
– Что… что с ней? – воскликнул он в испуге.
– Жить будет, – сказал снежный король. – Говорить, надеюсь, тоже. Эй, леди… – позвал он принцессу, бесцеремонно похлопав по щекам. – Очнитесь. Не время падать в обмороки.
