У Санджая был такой смущенный вид, что она не удержалась и рассмеялась.
— Никогда не слышала ничего более абсурдного! У вас мозги набекрень!
— Необходимо быть немного свихнутым, чтобы окончательно не свихнуться.
— Вы даже не представляете себе, насколько моя жизнь в последние годы подтверждает ваши слова.
— Вы ему больше не звонили?
— Вы о ком?
— Сами знаете.
— При чем тут вы?
— Дипак велел мне вас охранять, я исполняю свои обязанности лифтера, только и всего.
— Зачем вы мне наплели, будто вы бизнесмен?
— Вы живете на верхнем этаже шикарного дома, разве это не достаточная причина?
— Сейчас я здесь, и у меня впечатление, что вы за мной ухаживаете, пусть неуклюже, но…
— Договаривайте!
— Похоже, вы не придаете большого значения видимости. Я знаю, о чем говорю.
— В моей стране о видимости нет речи, люди из разных кругов не общаются. Вы поужинаете с лифтером?
Хлоя отвернулась:
— Смена декораций. Завтра я уйду из студии в пять часов вечера, адрес вы знаете…
— Да, у меня была встреча там неподалеку.
Хлоя уехала, а Санджай еще долго сидел на бортике фонтана. Перед уходом он перезвонил Сэму, который уже несколько раз пытался с ним связаться. Люди из банка «Холтингер и Мокимото», ознакомившись с их досье, пригласили их на встречу. Заполучив таких акционеров, можно было быстро собрать недостающий капитал.
— И не говори, что еще рано праздновать! Я заказал столик в «Мими», это один из лучших ресторанов во всем городе. Там такая французская кухня, что твой пата врап по сравнению с ней — несъедобная отрава, впрочем, так оно и есть.
— Вада пав. Ты ничего в этом не смыслишь. Сегодня вечером я не могу.
— Если дело в твоей Отис, то пригласи ее поужинать вместе с нами.
— Это будет сложновато, она весит не меньше трех сотен кило, и это на пустой желудок.
Сэм тяжело вздохнул и оборвал связь.
В этот вечер, заступив на пост, Санджай сразу завертелся как белка в колесе.
Он не знал, как зовут мужчину, вошедшего в холл с чемоданчиком в руке, но не мог отделаться от чувства, что где-то его уже видел. Санджай вышел из-за конторки и спросил, чем может быть ему полезен.
— На девятый, пожалуйста, — ответил профессор.
— О вас сообщить?
— Нет, пусть будет сюрприз. Хлоя уже дома?
— Я не имею права отвечать — таковы правила, — отрезал Санджай, задвигая решетку лифта.
— Кто установил эти правила? — поинтересовался профессор, когда они миновали четвертый этаж.
Только на пятом Санджай вспомнил, что видел своего пассажира в обществе Хлои в ресторане «Клодетт».
— Не уверен, что она любит сюрпризы. Кстати, многие женщины сюрпризы терпеть не могут. А мое дело — следовать правилам, — проворчал Санджай, дернув за рычаг.
Кабина содрогнулась и зависла между седьмым и восьмым этажами. При иных обстоятельствах профессионализм лифтера, заменявшего Риверу, позабавил бы профессора Бронштейна, но он добирался десять часов с Западного побережья на Восточное, и его чувство юмора, как и его силы, было на исходе.
— С вашей стороны было бы очень любезно снова включить лифт.
— Сначала скажите, кто вы такой.
— Ее отец, — сухо ответил профессор.
Санджай с достоинством взялся за рукоятку.
— Приношу вам свои извинения, я предпочел бы встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах, однако…
— Вы следуете правилам, — перебил его профессор. — Я все понял. А теперь, если не возражаете, я бы с радостью вернулся домой и обнял дочь, которая, уверяю вас, будет счастлива снова меня видеть.
— Я тоже… Нет, я не это хотел сказать… Доброй ночи, мистер Хлоя… опять я говорю не то… — пролепетал он. — Тут такое дело, я не знаю ее фамилию, то есть вашу, Дипак всегда называет ее «мисс Хлоя».
— Бронштейн, профессор Бронштейн.
Санджай спустился вниз, багровый как пион. Стоило ему выйти в холл, как его вызвали на восьмой этаж.
Уильямсы были в вечерних нарядах: он в смокинге, она в длинном платье.
— Роскошно выглядите, — не удержался от комплимента Санджай. Муж и жена разинули рты от удивления.
Немного погодя собрались выходить Леклеры: эти боялись опоздать в кино.
— Что за фильм? — осведомился Санджай.
— «Ла-Ла Ленд», — ответил Леклер.
— Я слышал о нем самые благоприятные отзывы… Главное, что актеры превосходно танцуют, — болтал Санджай, провожая до двери.
Под козырьком Леклеры весело переглянулись, затем сели в такси, которое остановил для них Санджай.
Моррисон решил не ехать в оперу. Он вообще отказался выходить из дому. Весь вечер он расхаживал по своей гостиной, бросая испуганные взгляды исподлобья на свой диван и наливая себе одну рюмку виски за другой.
Еще более необычным был вызов, поступивший в 20:50 от миссис Коллинз. К лифту она вышла с чемоданчиком. Она сама заговорила с лифтером и пожаловалась, что не смогла запереть дверь.
— У меня никогда не получается! Обычно это делает за меня Дипак.
Санджай предложил свою помощь, однако миссис Коллинз ответила, что у нее настолько капризные замки, что завтра она может вовсе их не отпереть.
— Я не буду ночевать дома, — прокудахтала милая старая леди. — Мы играем в бридж у подруги, она живет в Верхнем Вест-Сайде. Вечера, на которых мы позволяем себе выпить лишнего, заканчиваются поздно, и я предпочитаю ночевать у нее.
— Если хотите выиграть, много не пейте, — посоветовал Санджай.
— Спасибо за разумный совет, молодой человек, — сказала она, захлопывая дверцу такси.
К полуночи все жильцы вернулись домой. Везя наверх Леклеров, Санджай поинтересовался, понравился ли им фильм.
— Очаровательная музыкальная комедия, — ответила удивленная мадам Леклер.
Санджай настоятельно порекомендовал им посмотреть «Когда Гарри встретил Седжал» — ремейк, где танцуют гораздо больше, чем в оригинальном фильме.
Воспользовавшись отсутствием миссис Коллинз, Санджай пустил в ход свою связку ключей, чтобы устроиться на ночлег в ее гостиной.
День, когда я отказалась от протезов
Когда я их надеваю, в мою плоть впиваются два лезвия. Чтобы стоять прямо, требуется сверхчеловеческое усилие, шагаю я, как плохо свинченный робот, шатаюсь, как матрос на палубе застигнутого бурей корабля, хватающийся за все подряд, чтобы не упасть за борт.
