Потом, когда всё закончилось, обнажённая Ленка долго лежала на кровати ничком, изредка вздрагивая всем телом, затем перевернулась, неловко приподнялась на локте, дотянулась до тумбочки, раскурила сигарету, упала на подушки и, глядя в потолок, спросила:
– Ты испытываешь влечение к нашему виду или просто разряжаешься?
Поскольку в той или иной форме и из самых разных уст вопрос звучал не в первый раз, Иннокентий давно научился на него отвечать:
– Испытываю, но не ко всем. В этом отношении я ничем не отличаюсь от ваших самцов.
– Ко мне испытываешь? – поинтересовалась Порча, выпуская к потолку облако дыма.
Не могла не поинтересоваться.
– Да, – сдержанно подтвердил толстяк.
Он надеялся, что правильно разобрался в нынешней подруге и ей понравится сухой, скуповатый тон. Но ошибся. То ли Порча была настроена слишком романтично, то ли изменилась с их прошлой встречи, но ответ девушку не устроил. Она глубоко затянулась, чуть повернула голову, направив на любовника внимательный взгляд, и осведомилась:
– Всем так говоришь?
Пришлось объясняться.
– У нас всё сложнее, – гораздо мягче и душевнее ответил Иннокентий, поглаживая девушку по бедру. – Если я не испытываю влечения, то ничего не могу.
– Бывает, что не можешь? – изумилась Порча.
– Бывает, – не стал скрывать Кросс. – Когда женщина не откликается.
– То есть среди ваших самок попадаются фригидные?
– Да.
– Невероятно.
Ленка, только что пережившая один из самых упоительных моментов в жизни, не могла поверить, что существуют женщины, способные остаться равнодушными к умениям толстяка.
– Они крепче вас, – попытался объяснить Иннокентий. – Жёстче. У нас всё жёстче.
– Всё равно невероятно.
Порча затушила сигарету, поднялась, потянулась и направилась на кухню:
– Белое или красное?
– Красное.
Он удобнее устроился на подушках, с удовольствием оглядел вернувшуюся девушку, с удовольствием глотнул принесённого ею вина, а когда Ленка устроилась рядом, спросил:
– Кем тебя назовут, если узнают, что ты спала со мной?
– Ты же знаешь, что Отражению плевать, – с лёгким удивлением ответила Порча. – Отражению на всё плевать.
– И Гаапу?
Она глотнула вина и, не глядя на любовника, поинтересовалась:
– Почему спрашиваешь?
– Говорят, он возглавил Трибунал и устраивает процессы по любому поводу. – Иннокентий помолчал. – Не хочу, чтобы он тебя обвинил.
– Гаапу плевать, – усмехнулась Ленка. – Он скорее заинтересуется тобой, узнав о столь выдающихся способностях.
Намёк получился настолько прозрачным, что Кросс опешил.
– Не боишься так говорить о Гаапе?
– Не секрет, что почти все Первородные – «би», – пожала плечами девушка. – Поэтому, кстати, Элизабет привечала Авадонну – он среди грешников едва ли не единственный твёрдый гетеро.
– Элизабет привечала Авадонну, потому что Шаб привечал Гаапа, – ответил Иннокентий.
– А почему Шаб привечал Гаапа? – хихикнула Ленка. Толстяк покачал головой, но через секунду тоже хмыкнул.
Они немного помолчали, после чего Порча неожиданно спросила:
– А у вас гомо есть?
– Да, – не стал скрывать Кросс.
– Пробовал?
– Я из касты воинов.
– То есть тебе нельзя?
– Нельзя.
– А было бы можно – попробовал бы?
– Не знаю.
– Хорошо, что не соврал.
Иннокентий поставил бокал на тумбочку и вполоборота повернулся к Порче:
– Кстати, я снова испытываю к тебе влечение.
– Дай отдохнуть, – с наигранной грубостью отозвалась Ленка.
Резкость была деланой, но в главном девушка не лгала – толстяк её изрядно вымотал.
– Отдыхай быстрее, – ухмыльнулся Кросс. – У меня ещё дела в городе.
– Кстати, о делах: когда ты собираешься принюхиваться?
Порча спросила почти небрежно, но Иннокентий понял, что она нервничает и вопрос для неё важен.
– Расскажи, что случилось, – тихо и очень серьёзно попросил он в ответ. – Я ведь сразу понял, что ты не в своей тарелке.
– Заметно?
– Заметно.
Порча закурила ещё одну сигарету, помолчала, сделала пару затяжек, потом ответила:
– Сестру убили. – Пауза. – А я никак не могу отыскать убийцу.
– Но ты ищешь, – уточнил Кросс.
– Ты меня знаешь – я не остановлюсь.
– Парню можно только посочувствовать, – без улыбки произнёс Иннокентий, а следующий вопрос задал предельно деловым тоном: – Что у тебя есть?
– Зло её убийства, одежда, которая была на ней во время смерти, земля, на которую упала её кровь…
– Как была убита твоя сестра?
– Он разорвал её куртку, свитер и футболку, – голос Ленки дрогнул. – И вырезал сердце.
– Сердце для убийцы важно?
– Главный приз, – помедлив, ответила девушка. Помедлила не потому, что не знала, а потому, что ей трудно было отвечать. Трудно было думать о том, что её младшую сестру зверски убил проклятый Сердцеед. Трудно, потому, что когда Порча вспоминала Ольгу, она вспоминала белый гроб посреди мрачного московского двора…
– Если убийца искал сердце твоей сестры, он брал его голыми руками, – пробормотал Кросс. И распорядился: – Давай футболку.
* * *
Последний этаж самого высокого в округе дома, окна выходят на большой лесной массив, вытекающий далеко за МКАД – Порча давно отвыкла задёргивать шторы днём. На ночь – конечно, днём – необязательно, и потому зависший напротив спальни дрон с видеокамерой на борту без помех заснял их с Иннокентием игры. От первого до последнего жеста, каждый стон и каждый вскрик. Картинка поступала на монитор Авадонны в режиме онлайн, карлик видел происходящее во всех подробностях и в какой-то момент даже заинтересовался, внимательнейшим образом наблюдая за новыми для себя приёмами.
Затем отвёл дрон от окна и набрал номер Гаапа.
– Друг мой, у нас проблемы.
– Опять? – рассмеялся тот, но тут же смолк, услышав:
– В Москву приехал Иннокентий Кросс.
Ястребиный вздохнул и стал серьёзным:
– Откуда знаешь?
– Его видели в городе.
На самом деле о появлении толстяка Авадонне доложили агенты: вахтёр «Калоши» и бармен «Калоши», но Авадонна не собирался их сдавать и потому отделался общей фразой. Гаап, в свою очередь, понял, что карлик информатора не раскроет, давить не стал и поинтересовался:
