— Да нечего излагать, ясно? Нечего! — завертелся на стуле Барышников, и его грубоватое лицо обрело наконец-то свое природное выражение, довольно неприятное, надо признать. — Не были мы у Пановых! Не были. Хотели поехать поскандалить, жене его вывалить, как он с Лизкой развлекался, чтобы жизнь подпортить сытой твари! Только дома у них никого не было, ясно?
— Что значит не было? В каком часу вы приехали к Пановым?
— Не помню, около часа ночи. Васька — сослуживец мой бывший — напился как свинья и заснул, а мне так тошно стало, что я Егору позвонил и говорю — поехали, мол, к Панову бабла потребуем.
— И что было дальше?
— Дальше? Прикатили, в подъезд сами вошли, у меня ключи остались. Консьержа у них не было, ему как раз два дня как морду набили. Ну, поднялись, стали в дверь звонить, не открывают, я от злости раза два ногой по двери врезал, да потом меня Егор уволок. Побоялся, что соседи полицию вызовут, если шум услышат. Ну, мы и отвалили. Не было их, ясно? — Голос Барышникова вибрировал от переживаний. — А когда я домой вернулся, Васька все еще спал, телик орал, так что когда меня на следующий день про убийство спрашивали, я сказал, что вместе с ним дома спал. Не трогал я его, ясно? Не трогал! Что я, псих какой? Мне деньги были нужны, а какой с покойника доход, да и психом надо быть, чтобы так подставиться, — нервно выкрикивал он, глядя на майора полными жалкого ужаса глазами. Жалел, что сорвался, но остановиться уже не мог. — А Лизка дура тупая, говорил ей, чтобы не ложилась под него, чтобы тянула подольше, чтобы привязать к себе. А она, шалава, за дешевый веник, ресторан и браслетик с потрохами продалась! Дура тупая! Да он к ней через неделю интерес потерял. Хоть бы забеременела, корова, так и этого не сообразила!
Слушать Барышникова было отвратительно, но приходилось. В таком состоянии, когда все тормозящие центры отказали, из парня можно было выудить все что угодно.
— Значит, Ирина Григорьевна — домработница — не знала, что вы к Барышникову поедете?
— Ирина? А она здесь при чем? — остановился удивленный Барышников. Да майор, собственно, уже и сам понимал, что ни при чем.
— Значит, о сокровищах вы ничего не знали? — Лицо Барышникова так красноречиво вытянулось, что майору все стало окончательно ясно.
— Сокровищах? Это у Пановых, что ли, сокровища? Ирина о каких-то сокровищах разнюхала? Вот сука хитрая! Я ее сразу раскусил, тварь! Такая лиса, чуть зад хозяйке не полировала. А у самой глазюки жадные, злющие, пронырливые. Значит, это она их порешила, тварь, а на меня спихнуть хотела? — Последнее предположение Барышникова было, мягко говоря, не логично, учитывая, что о своей выходке с поездкой к Пановым он Севрюгиной не сообщал, но майор ему на промашки указывать не собирался. — А что за сокровища? Старинные? Много? Козел я, надо было не с Лизкой связываться, а с Пановыми закорешиться! — запоздало сокрушался Барышников, но майор к нему интерес уже потерял.
Истории, изложенные Елизаветой Барышниковой и Егором Васильковым, полностью версию водителя подтвердили, внеся в нее незначительные дополнения. Теперь майор с нетерпением ждал информации от Дениса.
Отговорить Максима от безумного предприятия Полине так и не удалось, а бросить его не позволяла совесть. Ладно, утешала она себя, отсижусь в машине. Не тут-то было.
— Та-ак, — припарковав машину возле Екатерининского сада, бодро потер руки Максим. В отличие от Полины он был весел и нездорово возбужден. — Надевайте поверх джинсов эти штаны на лямках и куртку. Вот вам планшет, будете надзирать за мной.
— Что делать? — пряча руки за спину, переспросила Полина.
— Стоять на шухере, изображая начальство, — пояснил Максим. — Я полезу на памятник с ведром и щеткой, а вы будете стоять внизу с этим планшетом и строго следить, чтобы я не халтурил и тщательно счищал голубиный помет с памятника.
— Вы это всерьез? Да кто поверит в эту чушь? Полиция сразу же потребует документы! — отбрасывая от себя комбинезон, не согласилась Полина. — Нет. Я сразу предупреждала, что это дурацкая затея и добром она не кончится.
— Да успокойтесь вы, я юрист и лучше вас знаю, что как может закончиться, — весело отмахнулся от нее Максим. — Вот вам документы «Общества защиты памятников» и согласование на очистку этого конкретного памятника с членами общества.
— Откуда у вас это? Вы мне не говорили, что у вас есть согласие, — с интересом взяла бумаги Полина.
— Я их только что сляпал на компе, перед тем как из дома выезжать, — переобуваясь в спортивные ботинки, пояснил Максим.
— Вы точно с ума сошли! А печати?
Взглянув в Полинино перепуганное лицо, Максим решил не травмировать ее подлинными деталями и, сменив тон, серьезно заверил:
— Полина, я пошутил. Мой приятель — председатель этого общества. Я попросил его помочь, вот он и закинул мне в почтовый ящик эти документы, подняться наверх, в квартиру, у него не было времени.
Полина недоверчиво взглянула в ясные глаза вруна, но, кажется, успокоилась.
— Ладно, — согласилась она после минутного колебания. — Но если нас посадят, будете сами мне адвоката оплачивать.
— Согласен. Одевайтесь.
— А как вы туда заберетесь? Тут все такое пологое и скользкое, — задрав голову, с ужасом смотрела на памятник Полина.
— Не волнуйтесь. Я в молодости скалолазаньем занимался и сейчас иногда тренируюсь. Как-нибудь вскарабкаюсь, — надевая какие-то ремни, успокоил ее Максим. — Вы только ведите себя спокойно и не кричите.
И Максим полез. По Невскому проспекту неспешно текла толпа гуляющих, в саду на лавочках устроились несколько парочек и веселая компания. Вокруг было светло, ясно, как днем. Мимо проезжали машины, и Полина каждый раз болезненно вздрагивала: а вдруг патрульная? Происходящее казалось ей дурным сном.
А вот Максим, не обращая внимания на окружающее, преспокойно лез на памятник, за спиной у него болталось ведро со щеткой. Пока Полина крутила по сторонам головой, он сумел зацепить за что-то наверху веревку и теперь преспокойно карабкался наверх.
Сумасшедший! И зачем она с ним связалась? Этот сердитый, сугубо прикладной вопрос неожиданно вызвал неуместные воспоминания о поцелуе. И Полина почувствовала, как щеки ее вспыхнули и сердце заколотилось. И чтобы привести себя в чувство, она была вынуждена тихо и зло себе прошипеть:
— Ну, уж точно не из-за этого! — Пока Полина отгоняла неуместные воспоминания, Максим благополучно достиг цели, а полиция так и не появилась. — Ну как? — подойдя вплотную к памятнику, громким шепотом спросила она у своего компаньона. А кстати, если они компаньоны, ей должна полагаться доля сокровищ! Как только он спустится, надо будет сразу же ее потребовать или пригрозить сдать его в полицию!
— Тише, — шикнул на нее Максим, пристраиваясь у Светлейшего князя на коленях. — Следите за обстановкой.
— Ой!
— Что ой? Полиция? — встревоженно завертел головой Максим.
