Дуня и Ирина стояли неподвижно, глядя вслед удаляющимся парням, которые вернулись к своей скамейке и уселись на нее, предварительно собрав карты.
– Уф-ф, – вздохнула Ирина и начала складывать полотенца, мокрые купальники и одеяло. – Кажется, обошлось. А могло и не обойтись. Хорошо, что я телефон не взяла, как чуяла, потому и кошелек дома оставила. А ты зачем столько денег с собой потащила?
– Не знаю… По привычке. Ну как без денег из дома выходить? А вдруг на такси придется ехать? А вдруг купить что-то?
– Купить… – проворчала Ирина. – Забыла, в каких условиях мы должны жить? Где ты что купишь-то после восьми вечера? Закрыто все! Сколько раз повторяли – ничего у вас в голове не держится. Это сейчас у вас и такси под боком каждую минуту, и магазины круглосуточные, а в те времена ничего этого не было. Выходишь погулять вечером – максимум, что тебе нужно, – это пара монеток для телефона-автомата, больше деньги тратить все равно не на что. Триста рублей с собой на пляж взять вечером! Уму непостижимо!
– Ну не сердись… Пожалуйста…
– Да я не сержусь. Просто сильно испугалась, а теперь отхожу.
– Ты испугалась?! – Дуня ушам своим не поверила. – Мне казалось, ты была такой спокойной, уверенной… Вот я действительно перепугалась до смерти, даже ноги подкашивались, а ты – само хладнокровие.
– Профессия такая. Сыграю, что хочешь. А внутри, под профессией, живой человек. И страшно мне было не меньше, чем тебе. А может, даже больше.
Они обошли скамейку с картежниками по большой дуге, ступая почти по кромке воды, прошли по тропинке между соснами и оказались на улице. Да, Дуня не ошиблась, столб с оранжевой коробкой здесь стоял. Ирина перехватила ее взгляд и отрицательно покачала головой:
– Нельзя. В те времена тревожных кнопок на улицах не было.
– А если бы у нас были мобильники?
– Тоже нельзя.
– Что же делать? Не может же такого быть, чтобы человек в случае опасности не мог вызвать полицию… В смысле, милицию. Как люди в те годы поступали?
– Никак. Сами выкручивались. Одним везло, другим – нет. Интересно, кто такой Кочубей. Не знаешь?
– Нет. Все-таки я не верю, что ты испугалась. Испуганная женщина не стала бы поднимать юбку и демонстрировать целлюлит, – заметила Дуня.
– А, это из сериала одного, в котором я снималась лет десять назад, – засмеялась Ирина. – Сама бы я, конечно, никогда в жизни до такого не додумалась, а сценаристы сочинили, и режиссеру понравилось. Кстати, когда эту сцену снимали, все сомневались, говорили, что в реальной жизни такой прием не сработает. Вот мы и проверили сегодня. Действительно, не сработал. Нас с тобой спас неизвестный герой по имени Кочубей, одного упоминания его имени хватило.
– И тот, кто это имя произнес, – добавила Дуня. – Оказывается, именно он у них главный в компании. А стоял так незаметно, молчал, даже близко не подошел. Надо же, как бывает.
– Дунечка, знаешь, чем жизнь отличается от театра? В театре главный герой больше всех остальных говорит и делает, больше времени на сцене проводит. А в жизни почти всегда главным оказывается тот, кто молчит, ничего не делает и стоит в сторонке, прячется в тени.
Интересно… Об этом можно будет подумать.
* * *
– Он назвал себя трусом, дураком и подлецом. Теперь пыхтят, пытаются сообразить почему.
– Ерунда. – Райский голосок заметно повеселел. – Ничего нового. Все мужики, если вдуматься, трусы, дураки и подлецы.
– Но это не мешает тебе использовать их и заставлять на себя работать, – заметил он, подставляя лицо приятному вечернему ветерку.
Можно было звонить по мобильному, не отходя от дома слишком уж далеко, но он ушел в сторону озера, поближе к сосновому бору. После жаркого дня так приятно было пройтись по вечерней прохладе!
– Именно: использовать и заставлять, это ты правильно подметил, – хохотнула обладательница райского голоса. – Потому что если вас не заставлять, вы так и просидите на заднице всю жизнь, не пошевелитесь.
– Не буду спорить, – миролюбиво отозвался он. – Ты имеешь право на позицию. Скажи-ка…
Он замолчал. Может, не нужно спрашивать? Но спросить очень хотелось.
– Ну? – нетерпеливо сказала женщина с райским голосом. – Что ты хотел?
– Назови еще раз цифру.
– Какую цифру?
– Которой ты меня соблазняешь. Сколько ты мне заплатишь?
– У тебя проблемы с памятью? – В голосе зазвучало презрение. – Может, мне сменить исполнителя, если ты не справляешься?
– С памятью все хорошо. Просто хочется услышать еще раз волшебные слова в исполнении божественного голоса, – рассмеялся он.
С тропинки, ведущей на пляж, вышли и направились по улице, прямо к нему, две знакомые фигуры – Ирина и Евдокия. Пришлось отступить на несколько шагов назад и завернуть за угол, эта встреча ему совсем не нужна, пока не окончен разговор по телефону.
Мимо прошли две девушки в коротеньких «рваных» шортах, у одной лицо было отрешенным, в ушах наушники, видно, что-то слушала, вторая не видела ничего вокруг, в руках смартфон, глаза устремлены на экран, большие пальцы быстро нажимают кнопки. Девушки были чудо как хороши, свеженькие, большеглазые, пухлогубые, очень похожие друг на друга, со стройными ногами. Он проводил их мечтательным взглядом. Та сумма, которую в этот момент называл райский голосок, позволит легко заводить знакомства и с такими вот милашками, и с другими, подороже. Более красивыми. Лучше одетыми. Изысканными и искушенными. Но…
Но.
Нужно не упустить из виду и другой вариант. Намного более перспективный.
