– Учителя хорошие были.
– Кто?
– Ты всех их знаешь. Дядя Назар, Антоха Сташис. И еще Анастасия Павловна. Мне вообще по жизни на учителей повезло.
– Это верно, – со вздохом отозвалась она, – тебе повезло, не то что мне. У тебя целых трое, а у меня ни одного такого не было…
Дуня внезапно повернулась, вытянула ноги, приподнялась на локте.
– Кстати, о дяде Назаре. Он ведь наверняка знает, что будет в квесте.
– Думаю, да, знает. Хочешь, чтобы я спросил?
– А можно?
– Нельзя, – твердо ответил Роман. – Поэтому лучше не хотеть. Пойдем яичницу по-грузински пожарим, с помидорами, сыром, луком и зеленью, раз уж все равно не спим.
Дуня с готовностью выскочила из-под махровой простыни, которой они укрывались: под одеялом было жарковато.
– Пошли!
В два часа ночи они, полуголые, уплетали на маленькой кухне тесной съемной квартирки яичницу по-грузински и были совершенно счастливы.
* * *
– Тим, чего сияешь, как фальшивый пятак?
Тимур не заметил, как сзади подошли Боб с Люсиндой. Боб был уважаемым чуваком в их сообществе, окончил музыкальное училище и фанател от рока восьмидесятых. Люсинда, его новая подружка, вошла в сообщество совсем недавно, смотрела на Боба влюбленными глазами, носила длинные сарафаны из голимой джинсы и фенечки на запястьях и изо всех сил старалась выглядеть преемницей движения хиппи. Даже матерчатые сумки на длинных ручках и с аппликациями шила сама. Тимур до недавнего времени учился в художке, мнил себя живописцем и полагал, что вправе оценивать вкусы других. Ну, по крайней мере, вкусы Люсинды. На его просвещенный взгляд, Люсинда как творец визуальных объектов никуда не годилась. Но он молчал. Из уважения к Бобу, конечно, а вовсе не из стремления не обидеть девчонку.
– Прикинь, нашел, наконец, «Смену-8»! – радостно сообщил Тимур. – Весь инет облазил, всю клаву на фиг стер, пока договорился за нормальные бабки. Завтра поеду забирать.
– Зачем тебе? – небрежно поинтересовался Боб. – У тебя же «ЛОМО» есть, зеркалка.
– Зеркалку туда нельзя, там строго.
– Туда? Куда это? Э, алё, – обратился он к бармену, – сделай нам, как обычно.
Они сидели в дешевой забегаловке, гордо именующейся баром «Калимера». Завсегдатаи – старшеклассники и студенты – быстро переделали красивое греческое слово в «Кикимору», и новое название изустно кочевало из поколения в поколение, от самых первых безденежных клиентов девяностых до нынешних, чаще всего вполне обеспеченных: бар был местом постоянной тусовки разных групп, в том числе и местных хипстеров.
Боб взгромоздился на табурет перед стойкой, отпил сделанный барменом напиток – виски с колой – и снова спросил:
– Так куда – туда?
– Я же рассказывал, – с досадой ответил Тимур. – На квест. Там можно пользоваться только аутентичными аксессуарами, сделанными не позже восьмидесятого года. Забыл, что ли?
– Ага… – вяло протянул Боб.
По его лицу было понятно, что он не просто забыл – даже и не собирался запоминать, а ведь Тимур своим френдам-хипстерам все уши прожужжал о прикольном квесте, на котором можно будет погрузиться в настоящее ретро. На Боба Тимур не обиделся: Боб – это Боб, эталон, гуру, он сам имеет право решать, что запоминать, а что выбрасывать из головы. Да и вообще Тимур не был обидчивым, он любил всех своих многочисленных друзей и радовался, что они тоже любят его.
Но неожиданно интерес к теме проявила Люсинда, обычно молчавшая и только с обожанием глядевшая на своего Боба.
– А зачем тебе нужна обязательно «Смена»? У моего дедушки был «ФЭД-2», и я точно помню, как он рассказывал, что учился фотографировать им, когда еще был школьником. Значит, это совсем старая модель. Еще вроде «Зенит» какой-то был, дедушка про него тоже рассказывал. Чего тебе «Смена»-то уперлась? Сказал бы, что тебе нужен ретрофотик, я бы дедушкин принесла, он до сих пор на антресолях валяется.
– Дитя! – презрительно фыркнул Тимур. – «Смена» выпускалась на Ленинградском оптико-механическом объединении, она – прабабушка наших «ломушек». А в нашей среде принято фоткать только на «ЛОМО», разве не знаешь? Можно было и «ЛОМО-сто тридцать пять Вэ Эс» поискать, она тоже по времени производства вписывается, но «Смена» намного лучше и по техническим характеристикам ближе всех к «ломушкам». А та модель, которая у меня, выпускалась с восемьдесят третьего года, ее не разрешили.
Конечно, Люсинда в сообществе совсем недавно, но уж такие-то основополагающие вещи, как обязательное наличие «яблочной» техники и зеркалки «ЛОМО», должна бы знать. Но она, как и все девчонки, больше думает о том, как выглядеть, а не о технических характеристиках того, чем можно и нужно пользоваться. Очки в массивной оправе нацепила, весь прикид – ручная работа, штучное изготовление, пусть и не дизайнерское, а самопальное, но главное требование соблюдено: вещи уникальные. Так что к внешнему виду Люсинды претензий нет. А всему остальному научится постепенно. И группы правильные научится любить под руководством музыканта Боба.
Следующий вопрос Люсинды Тимура озадачил.
– А все остальное? Реактивы, увеличитель, кюветы? Тоже аутентичное должно быть? Или можно наше?
Черт! Как же он не подумал об этом? Лопух! Лох педальный!
– Не знаю, надо спросить.
– А пленка, на которую снимать? – не отставала настырная девица. – Тоже нужно старую искать?
– Да прям! Пленка столько лет не проживет, ссохнется, – авторитетно заявил Тимур.
Но Люсинда права, все эти вопросы нужно прояснить, пока еще есть время.
Боб прижал к уху мобильник и, лениво роняя слова, вяло и нудно выяснял отношения с собеседником, купившим какие-то «не те» усилители, да еще и переплатившим за них чуть не вдвое… Люсинде было скучно, и она полностью переключилась на Тимура.
– Это всё нужно для того квеста, о котором ты рассказывал?
Ну вот, хоть Люсинда не забыла, уже приятно. Тимур кивнул с важным и загадочным видом.
– И там все по-серьезному? Прям совсем ничего нельзя?
– Ничего, – подтвердил он. – Можно только то, что было в семидесятые, или максимально близкие аналоги. Короче, ретро в бэк, по полной схеме, даже одежда и еда.
– Прикольно! – Глаза девушки загорелись. – И фотки будешь по ходу выкладывать? Каждый день? И блог вести?
– Дитя! – снова фыркнул Тимур. – Неврубинштейн! Тебе русским языком объяснили: интернета нет, телефонов мобильных нет. Какие блоги? Какие фотки каждый день? Ты вообще чем слушаешь?
Нет, он совсем не хотел обижать или унижать подружку Боба, он был мирным и приветливым пареньком, но так хотелось осознания собственной значимости, неординарности, непохожести на других… Так хотелось внимания, признания собственной уникальности… А соблазн повыпендриваться перед девчонкой Боба оказался столь велик… Тем более что сам Боб не обратил ни малейшего внимания на рассказы Тима ни об отборочном туре, ни о предстоящем квесте, и это задевало. В их сообществе всего три главных пункта, три иконы: ретро, уникальность и антипопулярность. Неприлично носить то, что носят все, зато бабушкин платок с нашитыми на него прибамбасами – самое оно. Никаких очков в легкой гибкой титановой оправе, только старомодные, похожие на роговые, а если зрение хорошее – вставляй простые стекла, но очки должны быть. Неприлично любить то, что нравится всем. Если ты выкопал на задворках интернета группу, о которой никто не знает, – ты большой молодец, даже если музыка, которую они исполняют, тебе ни разу не в тему. Ну как, как можно было не отреагировать на инфу о том, что Тим получит возможность окунуться в период семидесятых годов прошлого века?!
