Бабушка Хейзел фыркнула:
– У вас, молодых, все слишком просто. Когда я прилетела на Луну, мы по три месяца жили на одних соевых бобах и растворимом кофе.
– Хейзел, – заметила Мид, – когда ты рассказывала об этом в прошлый раз, вы голодали два месяца, а вместо кофе был чай.
– Кто из нас лжет, молодая леди? Я или ты? – Хейзел встала и спросила близнецов: – Что это вы делали на складе Дэна Экизяна?
Братья переглянулись, Кастор осторожно спросил:
– А кто тебе сказал, что мы там были?
– Не пробуйте провести свою бабушку. Если бы вы прожили…
Все семейство подхватило хором:
– …на Луне столько, сколько я!
Хейзел опять фыркнула.
– Иногда диву даюсь: и зачем я выходила замуж, – заметила она.
– Не ищи ответа, – сказал ей сын и обратился к близнецам: – Так что же вы там делали?
Кастор вопросительно взглянул на Поллукса и ответил:
– Видишь ли, папа, дело в том….
– Ваши лучшие всплески фантазии всегда так начинались, – кивнул отец. – Слушайте все внимательно.
– Насчет тех денег, которые ты для нас хранишь…
– И что же?
– Три процента – не так уж много.
Мистер Стоун энергично потряс головой:
– Я не собираюсь вкладывать ваши гонорары в какие-нибудь сомнительные акции. Может, я и не родился финансовым гением, но, когда я вручу вам эти деньги, они будут в целости.
– Вот видишь. Тебе от них одно беспокойство. Ты мог бы передать их нам прямо сейчас – и конец всем заботам.
– Нет. Вы еще слишком молоды.
– Мы не были «слишком молоды», чтобы заработать эти деньги.
– Готов, Роджер, – хмыкнула бабушка. – Поди сюда, я попробую остановить кровь.
– Не прерывай Роджера, когда он беседует с близнецами, мама, – миролюбиво сказала доктор Стоун. – Мид, повернись чуть-чуть влево.
– Тут ты попал в точку, Кас, – ответил мистер Стоун. – Но чтобы распоряжаться ими, вы все-таки еще слишком молоды. К чему ты, собственно, ведешь?
Кастор подал брату знак глазами, и Поллукс включился в беседу:
– Папа, у нас есть хороший шанс пустить эти деньги в дело. Никаких сомнительных акций, речь вообще не об акциях. Мы все до цента поместим туда, где деньги будут у нас на глазах, и в любое время дня сможем их вернуть. А заработать можно будет гораздо больше.
– Мм… это каким же образом?
– Мы купим корабль и заставим его работать.
Отец открыл рот. Кастор быстро вставил:
– Мы можем дешево купить «детройтер-семь» и сами его отремонтируем – на ремонт ни цента не потратим.
Слово тут же взял Поллукс:
– Ты же сам говорил, папа, что мы оба – прирожденные механики, что у нас руки правильно вставлены.
Кастор подхватил:
– Мы будем с ним нянчиться, как с ребенком, ведь он будет наш собственный.
Поллукс. У нас обоих есть свидетельства на управление кораблем и силовой установкой. Экипаж нам не понадобится.
Кастор. Никаких накладных расходов, вот в чем вся прелесть.
Поллукс. Мы полетим с товаром на астероиды, а вернемся с грузом руды. Прибыль гарантируется.
Кастор. Четыреста процентов, а то и пятьсот.
Поллукс. Шестьсот, скорее всего.
Кастор. А тебе никаких хлопот.
Поллукс. И мы перестанем сидеть на твоей шее.
Кастор. И опаздывать к обеду.
Поллукс открыл было рот, но отец снова заорал:
– ТИХО! Эдит, – обратился он к жене, – тащи бочку. Время пришло.
У мистера Стоуна была теория, о которой он периодически вспоминал, что близнецов следует держать в бочке и кормить через дырочку от затычки. Однако такой бочки в природе не существовало.
– Да, дорогой, – сказала доктор Стоун, продолжая заниматься макияжем Мид.
– Не тратьте деньги на «детройтер», – сказала бабушка Стоун. – Они неустойчивы – гиросистема плохая. Я бы его и даром не взяла. Берите лучше «дуглас».
– Хейзел, – повернулся к ней сын, – если ты намерена поощрять мальчишек в этой глупости…
– Вовсе нет! Вовсе нет! Чисто умозрительная дискуссия. Вот на «дугласе» они могли бы заработать. У «дугласа» очень удобный…
– Хейзел!
Бабушка умолкла, затем задумчиво проговорила:
– Я знаю, на Луне существует свобода слова, – сама писала в декларации.
– Знаете, мальчики, – снова обратился Роджер Стоун к сыновьям, – когда торговая палата решила включить в свою программу «Дорогу – молодым» курсы пилотов, я это приветствовал. И был за, когда они решили выдавать юношеские права тем, кто закончит курсы с отличием. Когда вы получили ваши корочки, я ужасно гордился. Это игра для молодых – коммерческим пилотам выдают права в восемнадцать лет, а…
– А на пенсию их отправляют в тридцать, – закончил Кастор. – У нас времени в обрез. Не успеешь оглянуться, как станешь слишком стар для этой игры.
– Замолчи. Сейчас я говорю. Если вы думаете, что я возьму деньги из банка и позволю двум юным питекантропам болтаться по Системе на развалюхе, которая того и гляди взорвется при первой же двукратной перегрузке, вы глубоко ошибаетесь. Кроме того, в будущем сентябре вы отправляетесь учиться на Землю.
– Мы уже были на Земле, – ответил Кастор.
– И нам там не понравилось, – добавил Поллукс.
– Слишком грязно.
– И слишком шумно тоже.
– И кругом одни кроты, – закончил Кастор.
– Вы там пробыли две недели, – отмахнулся мистер Стоун, – и не успели понять, что это за место. Вы полюбите Землю, когда привыкнете к ней. Научитесь ездить верхом, играть в бейсбол, увидите океан…
– Много грязной воды, – ответил Кастор.
– Лошади вечно что-то жрут.
– А уж бейсбол этот… – продолжал Кастор. – Бессмысленная игра. Как это можно вычислить траекторию при одном g, чтобы выйти на точку контакта с мячом в свободном полете? Мы не люди-арифмометры.
– Я же играл в него.
– Но ты вырос при одном g – у тебя искаженное представление о законах физики. И зачем нам, собственно, учиться играть в бейсбол? Мы же не сможем играть в него здесь, когда вернемся. Так и шлем можно разбить.
– Спорт – это не главное, – покачал головой мистер Стоун. – Играть в бейсбол или не играть – это ваше дело. Но вы должны получить образование.
– А чем плох техникум Луна-Сити? Чего он нам не дал? В конце концов, папа, ты же был в Комитете по образованию.
