Мне снова было все равно. Своими щедрыми подарками Вальтер доказал, как много я для него значу. Это поддерживало мое чувство собственного достоинства. Наконец-то моя семья стала воспринимать меня всерьез.
Вечером состоялась помолвка. Тетя Зайна и кузины снова наготовили еды. Вся женская половина семьи побывала у парикмахера, и я в том числе. И вот я сидела тут в своем самом лучшем кафтане, и у меня были гладкие распрямленные волосы, как у девушки из Европы. Это считалось у нас идеалом красоты.
Когда наконец появился Вальтер, естественно, с обоими братьями из «Невесты Юга» на буксире, напряженное ожидание достигло наивысшей точки. Дядя Хасан уже два часа, как тигр, расхаживал взад-вперед перед домом. Кузины снова и снова проверяли свои макияж. Джабер снова и снова настраивал телевизор, чтобы получить наилучшее изображение. Если в Марокко у кого-то есть телевизор, то при визите важных гостей его обязательно включают.
Сначала мужчины исчезли во дворе, чтобы обсудить финансовые условия. Конверт с деньгами поменял владельца. Дядя Хасан был очень счастлив и вдруг стал называть Вальтера «сын мой». Тетя Зайна обнимала меня с такой любовью, что у меня даже закружилась голова. Братья из «Невесты Юга» прочитали многочисленные дуаа — молитвы. Только после того как они ушли, мои кузины включили музыку и начались танцы.
Теперь я снова была помолвлена. На этот раз — с немцем. И это была уже не игра, как с кувейтцем, теперь все было очень серьезно.
Я долго не могла уснуть. Не находя покоя, я ворочалась на тонком матраце, купленном на самостоятельно заработанные деньги, и чувствовала, что закончился важный отрезок моей жизни. Я уже была не ребенком, а будущей законной женой. Это изменит многое. Я покину Марокко и уеду в Германию, отдам себя во власть мужчины, который был мне чужим человеком, хотя я и думала, что люблю его. Я потеряю свою девственность и стану взрослой.
Я радовалась этому. Но вместе с тем у меня все же было неспокойно на душе. Разве меня не продали как ягненка? Не собирается ли моя семья, используя меня, ободрать этого альмани как липку? Неужели причина всему в деньгах, в то время как я думала, что у меня к нему есть чувства?
Когда я наконец уснула, солнце уже появилось на утреннем горизонте и прогнало ночные тени.
Прощание
Вальтер улетел в Германию. Я поддерживала с ним контакт через братьев с «Невесты Юга». Они распоряжались деньгами, которые были необходимы мне для решения вопросов в официальных инстанциях. Нужно было оформлять загранпаспорт, а еще мой отец и правительство страны должны были дать согласие на мое замужество. Нужно было готовиться к свадьбе.
Мои родственники буквально потеряли голову от радости. Они думали, что теперь на них обрушится золотой дождь, причем такой, о котором они даже не решались мечтать. Альмани казался им бесконечно богатым. А я была рычагом, с помощью которого можно было добраться до его богатства. Дядя Хасан, тетя Зайна и мои двоюродные сестры проводили целые вечера, рассказывая друг другу, что они теперь себе купят. Они писали целые списки со срочными и не очень срочными заявками, выбрасывали их и писали новые. Списки их желаний становились все длиннее. Квартира в Агадире. Грузовик для дяди. Праздничное платье для тетки. Всем — по банковскому счету. Это должна быть такая свадьба, которой еще не видал город, и еще, и еще, и еще…
У меня от их желаний голова шла кругом. Совершенно чужие люди заговаривали со мной на улице, поздравляли меня с богатым женихом и скромно указывали на свою бедность. Официальные власти требовали налоги за каждую бумажку, которую следовало подготовить для свадьбы и выезда за границу. Один только загранпаспорт стоил две тысячи дирхамов. Зато его сделали за две недели, тогда как обычно на это уходят целые месяцы.
Все шло как по маслу. Иногда все это мне самой казалось чудом. Но все чаще и чаще у меня возникало нехорошее предчувствие, когда я видела, какой нездоровый ажиотаж создавали мои родственники и соседи. Наша улица бурлила от надежды, что скоро все ее жители начнут купаться в роскоши и блеске.
А я? Я была лишь средством для достижения их целей.
Однажды мне все это надоело. Я взяла у бородатых братьев немного из тех денег, что оставил Вальтер, и позвонила ему в Мюнхен.
— Вальтер, — сказала я, — с меня хватит. Я не хочу выходить замуж в Марокко. Ты не должен покупать меня у родственников, как верблюда. Я и так твоя. Я тебя люблю. Забери меня в Германию, пока я тут не сошла с ума.
Вальтер на короткое время задумался. Обычно он принимал решения очень быстро.
— О’кей, — сказал он. — Мы поженимся в Мюнхене. Я раздобуду тебе трудовой договор в Марокко и приглашение в Германию, чтобы ты могла получить визу. Дай мне пару дней времени, я займусь этим.
Последние дни в Марокко стали для меня адом. Дядя Хасан так сильно рвался к деньгам Вальтера, что потерял всякий стыд и терроризировал меня своей жадностью.
Вальтер открыл для меня счет, на который положил пару тысяч дирхамов. Это должно было убедить немецкие официальные власти в том, что у меня достаточно денег, чтобы поехать в Европу и вернуться обратно. Дядя Хасан решил, что он может расходовать эти деньги, в конце концов, он ведь в семье хозяин. Я же была другого мнения. Это были деньги Вальтера, и их нужно было вернуть ему сполна.
По этому поводу разразился страшный скандал.
— Дай мне номер счета! — требовал дядя.
— Нет, — ответила я, — это деньги не твои, а Вальтера.
— Я — твой дядя, и я приказываю дать мне номер счета. Нам нужны деньги.
Дядя уже давно не решался бить меня, но сейчас он был близок к этому.
— Дядя Хасан, — возразила я, — можешь сделать со мной все, что угодно, но денег я тебе не отдам. Они — не наши, и нечестно тратить их.
Ссора разгоралась, и в конце концов я порвала на мелкие кусочки листок с номером счета и выбросила их на улицу.
С этого момента Вальтер перестал быть «сыном» Хасана. Теперь дядя начал войну против меня и моего жениха.
— Ты — дура, ты продаешь себя слишком дешево, — упрекал меня дядя. — Твой муж старый, он должен радоваться, что ему досталась такая молодая девушка. Но за это он должен платить. Что такое пара тысяч дирхамов? Мы тебя вырастили. Сейчас у тебя есть шанс возместить все наши расходы. Ты — эгоистка и думаешь лишь о себе и своем маленьком счастье, а не о своей семье, которая любит тебя.
Мне надоели эти разборки. Эта семья меня никогда не любила, здесь меня только унижали и издевались надо мной. Мои родственники на протяжении многих лет топтали мои чувства ногами и использовали меня как хотели. Я больше не желала терпеть все это. Я чувствовала себя сильной и гордой и не собиралась больше унижаться.
