Однако очень скоро выяснилось, что это не так. Дядя и тетка забрали меня из семьи Эль-Амим лишь для того, чтобы прекратились слухи на нашей улице. Люди стали говорить, что меня продали в богатую семью в качестве пти бонне, рабыни. И до сегодняшнего дня в Марокко у бедных людей принято продавать своих дочерей. Эти маленькие девочки, живущие в чужих домах, полностью отданы во власть своих новых владельцев. Иногда им разрешают ходить в школу и с ними обращаются хорошо. Однако же чаще всего их нещадно эксплуатируют и насилуют. В Марокко «Тep де Oм» и организация под названием «Ум эль банин» (Матери детей») в наше время прежде всего борются за этих девочек.
Летом 2003 года я посетила организацию «Ум эль банин» в Агадире. Бюро этой организации находилось в бывшем здании «Тер де Ом», потому что «Ум эль банин» с 2000 года взяла на себя функции европейского отделения. В том доме мало что изменилось, лишь металлическая лестница, ведущая к трехэтажному зданию, за это время проржавела и расшаталась. Во дворе была организована школа для глухонемых детей. Они молча учились ремонтировать велосипеды.
Организацией «Ум эль банин» руководит мадам Махджуба Эдбуше — большая сильная женщина, которая раньше была сотрудницей «Тер де Ом». Она сидела в своем маленьком душном кабинете за письменным столом, заваленным документами. Мне показалось, что я ее помню, но я не была в этом уверена.
— Салам алейкум, — сказала я. — Меня зовут Уарда.
Никакой реакции.
— Уарда Саилло.
У мадам Эдбуше перехватило дыхание. У нее расширились глаза, а правая рука легла на сердце.
— Саилло? — спросила она. — Это тот Саилло?
— Я — его дочь.
Мадам Эдбуше подняла свое массивное тело со стула и подошла ко мне. На ее глазах были слезы. Затем она прижала меня к себе. Я утонула в ее огромной груди и вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой, как тогда, когда она впервые увидела меня.
— Маленькая, совсем маленькая Уарда, — всхлипывала она. — Саилло. Я никогда не забуду вашу судьбу. Как твои дела? Откуда ты приехала? Как дела у твоих сестер и брата?
Я ничего не могла ответить, зажатая между ее грудей. Тогда она оттолкнула меня от себя.
— Ты хорошо выглядишь. Как европейка. Ты живешь в Европе?
Я кивнула. Я не могла говорить. От сильных эмоций этой женщины у меня перехватило дыхание.
Мадам Эдбуше приняла несколько таблеток, запив их водой, после чего немного успокоилась. Носовым платком, который она носила в рукаве, она вытерла слезы.
Затем она рассказала о своей работе, о своей борьбе за права женщин в Марокко, о неудачах и помощи со стороны молодого короля.
— Посмотри сюда, — сказала она, показывая фотографию на стене. Рядом с ней стоял молодой король, и по сравнению с мадам Эдбуше он казался очень изящным. — Король помогает нам. Слава Аллаху, иначе бы мы пропали.
«Ум эль банин» прежде всего пытается облегчить судьбу «маленьких служанок». Очень часто этих девочек насилуют хозяева или их сыновья, а когда девочки беременеют, их выгоняют. В Марокко рождение внебрачного ребенка является преступлением. Девочки, которым зачастую всего двенадцать или тринадцать лет, в этом обществе обречены на гибель. Позор из-за изнасилования и беременности настолько велик, что они не решаются вернуться в свою семью.
Будучи брошенными, в одиночестве и отчаянии они доверяют свою судьбу женщинам, которые делают нелегальные аборты, так называемым «производительницам ангелов», или же пытаются сами с помощью трав, ядов или игл избавиться от ребенка. Или же тайно рожают детей и растят их, не регистрируя у официальных властей, потому что иначе им грозит тюремное заключение. Эти нелегальные дети не могут ни ходить в школу, ни обратиться к врачу, потому что официально их нет, они не существуют.
Мадам Эдбуше говорила очень быстро, почти задыхаясь. Она рассказывала об одной судьбе за другой: о девочках, которые умирали от потери крови после аборта, о детях, ставших калеками после неудавшегося аборта, о молодых матерях в страшных тюремных камерах, о детях в приютах для сирот.
— У нас есть тайные родильные дома, — сказала она, — иногда мы даже находим мужчин, которые женятся на этих женщинах. В таких случаях мы можем легализовать детей.
Мадам Эдбуше тяжело вздохнула, словно на плечах у нее была огромная тяжесть:
— Но нам это редко удается. Наше общество должно измениться. Магомет — салал лааху алайхи вассалам, да благословит и хранит его Аллах, — никогда не говорил, что мужчины должны обращаться с женщинами как с рабынями, чтобы потом, когда они забеременеют, выбрасывать их.
На первом этаже здания плакали грудные дети, оставленные некоторыми из «маленьких служанок». Медсестра давала им молоко из бутылочек. В комнате ожидания сидели бедно одетые молодые женщины и кормили грудью своих детей.
— Нам не хватает всего, — сказала мадам Эдбуше, — общественного признания, денег, успехов. Это не труд, а борьба, которая никогда не закончится.
Я решила поддержать эту борьбу, хотя никогда не работала «маленькой служанкой».
После моего возвращения в семью дяди случилось одно происшествие с «маленькой служанкой», которое я никогда не забуду. Девочка жила и работала у наших соседей, которые по сравнению с нами были богатыми. Хозяйка дома, лала Айша, была хорошим человеком, ее дочка Фатима ходила в школу в один класс со мной. В школе я училась лучше Фатимы и поэтому часто помогала ей делать домашние задания.
Когда дядя Хасан сидел в тюрьме, лала Айша была одной из тех женщин, которые время от времени передавали нам миски с горячим кускусом или глиняные горшки с таджине.
Однажды, когда я, гордясь тем, что у меня самые лучшие отметки в классе, пришла домой, тетя Зайна спросила меня:
— Чего ты скалишься как дура?
— Я — лучшая ученица во всем классе, — гордо ответила я.
— Ну и что? Что, теперь у тебя будет мания величия? Ты что, собираешься теперь лететь на Луну? Сиди на земле, пока не зазналась, и пошла на хрен отсюда со своей дурацкой ухмылкой! Она действует мне на нервы!
Я очень расстроилась, потому что надеялась своими хорошими отметками смягчить твердое сердце тетки, хотя бы на сегодня, на послеобеденное время. Но меня снова оттолкнули и унизили.
Я сидела перед дверью нашего дома, плакала и рисовала пальцами босых ног бессмысленные узоры в пыли.
— Уарда, что случилось? — окликнула меня лала Айша. — Иди-ка сюда!
Я поплелась к ней.
Лала Айша обняла меня.
— Ты хорошая ученица. Я знаю, что у тебя самые лучшие отметки в классе. Фатиме тоже удалось добиться перевода в следующий класс. Мы благодарим тебя за помощь. Подожди, у меня есть кое-что для тебя.
Она ушла в дом и появилась снова с брючным костюмом Фатимы в руках. Он был бежевого цвета, не очень красивый. Но это была единственная награда за мои хорошие оценки. Я носила его каждый день, пока он не истерся до дыр, так что нам пришлось выбросить его.
