– Да и ты враг прогресса, – сказал Мерлин. – Повернул назад к дирижаблям авиастроение…
– Вперёд к дирижаблям, – со значением сказал Панин. – А не прозевали ли мы Новый год с этими разговорами?
– Не знаю, – улыбнулся в темноте Мерлин. – Все часы я унёс в самую дальнюю кладовую…
Глава 23
1
…Проснулся я неожиданно счастливым – должно быть, сон был хороший, светлый. И сразу стал перебирать в уме вчерашние события.
Диму Сказку увезла неотложка.
– Инфаркт, – сказал молодой врач. – Видимо, ваше Свидетельство так на него подействовало… Кстати, не хотите у нас на станции немножко поработать? Спирт, морфий… Вот с наличкой туго.
– Извините, – сказал я. – Все дни расписаны.
– Понимаю, – сказал врач. – Повезло вашему клиенту.
– Ну уж повезло, – сказал я.
– Конечно, – сказал врач. – У него химэйская страховка.
И показал на стену. Там в рамочке висела какая-то красивая бумага с печатями. Я думал – почётная грамота…
– Что значит – химэйская?
– А то и значит, что вашего Дмитрия Евгеньевича отправят сегодня же на Простор для излечения. Вне очереди. Могут же люди себе позволить подобную роскошь… Конечно, если флэт такой шикарный!
Что за дьявол? Неужели Дима поддался всеобщему безумию?
– И вы верите, что ему там помогут? – спросил я.
– А вы не верите? – спросил врач и подмигнул.
– Идите, идите, – напомнил о себе консьерж – к нему, деловому, я бросился в первую очередь. – Мне квартиру опечатывать надо…
И вытолкал нас с доктором из гарсоньерки.
Уже на крыльце врач сказал:
– Ну, помереть я ему не дал, а остальное… – он махнул рукой. – Я же не Мерлин.
Вот это да! Я и впрямь популярен!
– А Мерлин – это кто? – осторожно спросил я.
– Вот те на! Вы же не здешний! Мерлин – это такой наш народный целитель, в тайге проживает… Кажется, и сейчас жив. Глубокий старец. К нему сам Панин пациентов возил – из Штатов, из Японии… Сам-то я, конечно, в этих старичков не верю, но ведь некоторым помогает… Ладно, ехать пора, как бы мой клиент не загнулся по дороге…
– Спасибо! – крикнул я на прощание и, согнувшись под ношей прожитых лет, поплёлся в свой подъезд.
Дома меня ждал весьма неприятный сюрприз.
Во-первых, дверь была открыта.
Во-вторых, под тем самым окном, на которое претендовал киллер Климов, лежал мой спальный мешок, а на нём – моя «сайга», каковую я перед уходом разобрал и тщательно спрятал в кладовке. Мало того, к карабину привинчен был и оптический прицел – его-то я вообще не доставал из рюкзака. Хотя никакой нужды стрелку в оптике не было – до адвокатского окна не расстояние.
Меня подставляли – нагло, открыто, глупо.
Неужели вернулся проектировщик? Наколол дурачка, рассказал жалостную историю, а сам…
Тогда почему он не стрелял? Мне бы в таком случае совсем не отвертеться… А Дима, наверное, только увидел ствол – и брыкнулся… Сейчас сюда ворвётся, допустим, давешний майор с нарядом…
Ну да, ну да. Семеро царей правили в Риме: Ромул, Нума Помпилий, Тулл Гостилий, Анк Марций, Тарквиний Древний, Сервилий Туллий, Тарквиний Гордый… Боком ему вышла гордость…
Я не гордый. Я снова разобрал карабин и снова спрятал его в кладовке. Спальник положил на диван, освоенный Киджаной. Кстати, пора бы лайбону вернуться, темнеет уже… Ох! Ноутбук-то!
Ноутбук так и лежал в ящике стола, но доставать его я не стал. Не до аналитики. Всё равно я ни хрена не понимаю.
В том же ящике лежала у меня полоска одноразового мобильника. Вот как вызову майора Кырова да как сдамся ему… Надоело. Всё равно придётся как-то устраивать жизнь в ужасном новом мире, легализоваться… Ну да, ну да. А майор возьмёт и пристрелит бестолкового таджика…
Но не успел я позвонить, поскольку в прихожей снова заговорил звонок. Чёрт с ним, кто бы ни пришёл. Больше так нельзя.
В глазок я увидел что-то неопределённое – не то стена, не то баррикада…
То была упаковка облицовочной плитки в деревянном каркасе. Из-под упаковки виднелись ноги в розовых штанах.
За лайбоном следовала другая упаковка – её тащил студент Гордей Кулешов.
– Вы, ребята, слишком близко к сердцу приняли идею евроремонта, – облегчённо сказал я. – Может, вы ещё и джакузи приобрели?
– Уф, – сказал Горик. – Роман Ильич, это майор Кыров вам послал. Из конфиската. Не пропадать же добру!
– Он ещё жив? – спросил я.
– Был живой, – сказал Киджана. На шикарном его костюме не осталось ни пятнышка.
– А как вы всё это допёрли?
– Борис подвёз, – сказал студент. – Борюшка. Только пришлось объезжать. В центре всё оцеплено – сикхи, милиция, спецназ Минфина. В банке на Урицкого была большая стрельба – психанул какой-то должник. Допрыгались мироеды. Полнится чаша народного гнева…
– Поймали его? – спросил я.
– Так вот и ловят, – сказал Горик. – Говорят, профессиональный снайпер…
– Не очень-то он профессиональный, – сказал я. И поведал единственным моим друзьям о том, что здесь происходило.
Горик задумался.
– Придётся наш патруль выставить, – сказал он наконец. – С завтрашнего утра и назначим.
– Передайте Борису, – сказал я, – что с завтрашнего утра я нанимаю его в качестве личного водителя. Хватит мне тут торчать целыми днями. Надоело мне читать всякую брехню и её опровержения. Надоело и выдавать себя чёрт знает за кого. Арестуют – значит, так тому и быть.
– Роман Ильич, – укоризненно сказал Гордей. – Нельзя вам сдаваться – дурной пример для молодёжи… Я же вам объяснял – у силовиков полный бардак, они друг у дружки все базы данных попортили и перепутали, а наши хакеры помогли… Ладно, надеюсь, что ночью ничего не случится, а утречком мы все приедем…
– Плитку класть? – поинтересовался я.
– В том числе и плитку, – сказал Горик. – А сейчас мне пора.
Студент вышел, тихонько щёлкнув замком.
– Киджана, – сказал я. – А вот ты теперь отгадай мою загадку: какой гнусный доробо мимо магазина шёл, а бутылку взять не догадался?
Лайбон заржал:
– Это ты сам! Потому что Киджана – взял два!
…Но проснулся я, повторяю, легко и светло.
– Киджана, – сказал я. – Форма одежды – боевая. Не время пускать пыль в глаза легкомысленным девицам. Нас ждут великие… Что-то ведь нас ждёт!
Ветровое стекло Борюшкиного мини-вэна украшали многочисленные пёстрые бумажки.
