– Да я как-то неожиданно, – сказал Печкин.
– Нет, – сказал Майор. – Так всегда бывает. С некоторыми. Теперь бы кофе. Крепкого. Мужского рода.
И тут же раздался стук в дверь:
– Артур Иванович! Игорь Моисеевич! Завтракать будете?
– Смотри-ка – имена запомнила! – сказал Печкин. – А я всё никак не привыкну… За что ты меня Моисеичем оформил?
– За дело, – сказал Майор. – Открывай.
Печкин натянул штаны, прошлёпал по ледяным половицам К двери, повернул ключ – и впечатался в стену затылком.
Через две секунды всё было кончено.
Как положено – каски-маски-«абаканы», наручники, шестеро омоновцев и один в гражданском чёрном пальто – самый главный.
Печкин покосился на Майора – дескать, что же ты? Или ты только с бандитами храбрый да умелый? А на своего брата-мента не стоит?
Майор пожал плечами. А на Пашу Эмильевича и смотреть было незачем. Он тут никто. На него и омоновцы не смотрели – заковали и усадили на стул, охранник сзади, как у всех.
Пистолеты лежали на столе. Там же расстелился пояс шахида – сплошная ортопедия на вид, молодец, Мыло. Пластид от поролона на ощупь не отличишь. И его, пояс медицинский, хоть об пол бей. Если они сразу не сообразили про пояс – значит, не профессионалы…
И смертоносный мобильник был тут же…
– Теперь к делу, – сказал главный. Пожилой, с белыми бровями, в старомодной пыжиковой шапке, какие носили раньше все начальники. – Выяснять ваши настоящие имена я не собираюсь. Где деньги?
– Какие. Деньги, – сказал Майор. – Мы не за деньгами.
Белобровый рассмеялся.
– Ну выдержка у вас, мужики! Я бы так не смог! Семь лет терпели, сидели по своим гнёздышкам! А мы-то на здешних ментов грешили, сколько народу пострадало из-за вас… Профессор из дурки, хороший, говорят, был врач…
– Простите, – сказал Печкин. – Это недоразумение. Я известный журналист Дэн Майский, а это ваш коллега… Мы пытались выяснить обстоятельства одного происшествия… Действительно семилетней давности…
– Чего там выяснять, – сказал белобровый. – У психа были деньги. Много денег. Багажник и задняя часть салона. Миллиард или больше. Здешние не брали. Мы за ними следили – может, кто-то на Багамы поедет или маме розовый кадиллак купит… Обязательно кто-нибудь да прокололся бы в городе Кошкине! Оставили мы тут своего человечка…
Печкин догадался, кто этот человечек. Дама-портье, кто же ещё. Самая та работа, все приезжие на учёте… То-то она не пошла на поминки!
– Вот со психа. И спрашивайте, – сказал Майор.
– Ну да, – сказал белобровый. – Психа вы устранили. С понтом он сбежал.
– Простите, – сказал Печкин. – А чьи деньги-то были?
– Главное, что они были, – сказал белобровый. – А теперь их нет. Трюк с машиной был, конечно, ловкий, ничего не скажешь. Ни номеров на двигателе, ни километра на спидометре… То есть ни мили… Не жалко было машину бросать?
– Не жалко, – сказал Печкин. – Потому что мы её и в глаза не видели.
– Я тут не при делах, – пожаловался Черентай. – Просто сосед по номеру… В командировке я… Экспедитор…
– Дойдёт и до тебя, – посулил белобровый. – Всему своё время. С тобой всё понятно, экспедитор. Ну да. Экспедиторы под конвоем не ходят…
– Это ошибка, – сказал Майор. – Слово чести. Я офицер.
– Хрен ты моржовый, а не офицер, – ласково сказал белобровый. – Когда речь идёт о такой сумме, не бывает офицеров и рядовых, все равны.
– Вы не знаете, – сказал Майор. – С кем связались. За эти деньги. Вас на краю. Света найдут. Это не ваши деньги. И не ваш уровень.
– Ага, значит, всё-таки в курсе… Ладно. Сейчас эту гостиничную бабу мои ребята будут резать на куски. А вы услышите, как она орёт. Может, тогда возьмётесь за ум.
– Да хоть и на куски, – сказал Печкин. – Всегда ненавидел эту шпионскую породу, всю жизнь по гостиницам мотаюсь… «Что это у вас, мужчина, пьяная дама после одиннадцати часов делает?» Вот она за всех и ответит…
Что-то дрогнуло в лице белобрысого, и понял журналист Печкин – угадал…
– Они вот тоже меня мучили, – наябедничал Паша Эмильевич. – А чего хотели – непонятно…
– Или с этого шибздика начнём, – сказал белобровый. – Может, он тут и есть ключевая фигура…
– Вы проницательны, – сказал Печкин. – Потому что он и есть тот самый сбежавший псих. Только ему память стёрли капитально. Никакие специалисты не помогли. Вот мы его сюда и привезли – может, в знакомой обстановке чего и вспомнит…
– Если бы мы, – сказал Майор. – Приехали. Чисто за деньгами. То было бы нас. Побольше. И вы бы сюда. Не сунулись. Мы без машины. В сумку. Миллиард не упихаешь. Так что думай.
Белобровый действительно задумался.
– В долю проситесь? Надо прикинуть…
– Нет, – сказал Майор. – С вами. Договориться можно. С хозяином денег. Исключено. Он тогда и вас. И нас. Без различий. С ним. Лучше по-хорошему.
– Значит, это с вашими мы тогда схлестнулись? – сказал белобровый.
– Не обязательно, – сказал Печкин. – Тут много кто этими деньгами интересуется, как бы промежду шестерёнок не угодить…
– А ты ему. Позвони, – сказал Майор. – Вон мобила. Там всего один номер. На крайняк. А я так понимаю. Сейчас крайняк.
– Очень правильно понимаешь, – сказал белобровый бандит взял телефон.
Ну вот и всё, подумал сталкер Печкин. Если бы Майор на то не решился, я бы и сам… Ноги окоченели, не подхватить бы простуду… Нашёл о чём беспокоиться! Потому что живыми нам всё равно отсюда не уйти, так хоть в дурном обществе… Интересно, Господь сочтёт это самоубийством или за мучеников проканаем? Правильно всё, Всеволод Петрович Каргин, настоящий русский офицер. Бомжа только жалко. Хотя я всё ещё могу предупредить…
И Белый не придёт. И ещё мучиться будет из-за того, что послал нас сюда…
Но белобровый гад и сам-то явно колебался – мало ли на кого нарвёшься? Может, там такая крыша, что только с группой армий?
– Спроси Рубика Евгеньевича, – подсказал Печкин. – Это пароль. А то тебя просто пошлют…
И закрыл глаза. И сразу вспомнил чьи-то старые стихи: «Трус притворился храбрым на войне, поскольку спуску трусам не давали. Он бледный в бой катился на броне и вяло балагурил на привале…»
Обычно это помогало в трудную минуту. А кто автор, так теперь и не узнаю…
Но вместо взрыва запрыгал, забрякал по полу тазик из-под холодных пельменей…
Печкин с трудом открыл глаза – тело не слушалось.
По номеру-люкс бесшумно метался чёрный вихрь – клацали затворы, падали тела…
Работал Посланец Чёрного Властелина.
