– Ну почему ты думаешь, что Сквозняк непременно смотрит
«Дорожный патруль»? – спросил Мальцев, вглядываясь в окаменевшее лицо Уварова.
– Гнать их надо было в шею, – процедил майор сквозь зубы, –
а теперь все. Чувствую себя полным идиотом. Взяли и предупредили сами по
телевидению: все, мол, Сквознячок, нет твоего казначея, сиди тихо и на связь с
ним не выходи.
– Да кто ж знал, что так получится? – вздохнул Мальцев. – А
гнать «Патруль» в шею нельзя. Мы с ними дружим и сотрудничаем.
* * *
– Пожалуйста, не вешайте трубку! Поверьте, это очень важно.
Просто выслушайте меня. – Голос звучал глухо и как-то обреченно.
– Я не буду вешать трубку. Я вас слушаю, – сказала Вера.
– Спасибо, – в трубке был слышен вздох облегчения, – только
сначала ответьте мне на один вопрос. У вас есть дома факс?
– Да.
– Его номер совпадает с номером телефона?
– Да.
Последовала минутная пауза. Потом невидимый собеседник
заговорил быстро и очень возбужденно:
– Моего брата убили в Праге десять дней назад. Я узнал, что
за несколько минут до смерти он отправил для меня факс. По вашему номеру.
Получилась путаница. Мне пришлось срочно закрыть фирму, тут же ликвидировали
телефонный номер. А брат в это время был в Праге и еще не знал, я не успел ему
сообщить. В общем, только от вас я могу узнать, что хотел сказать мне мой брат
перед смертью. Вы понимаете, насколько это для меня важно?
– Конечно, понимаю. Но дело в том, что факсы, которые
адресованы вашей фирме, я выбрасываю. У меня очень много собственных бумаг.
Опять долгая пауза.
– Вы выбрасываете все мои факсы? Все до одного?
– Простите, но, кажется, да.
– Сообщение моего брата отличались от остальных. Он писал от
руки, по-чешски. Может, вы обратили внимание? Запомнили что-то? Ведь обычно
никто не пишет от руки…
– Мне сложно сказать сейчас. Я должна посмотреть в своих
бумагах, вспомнить. Еще раз простите меня, но мне приходит огромное количество
текстов, на разных языках.
– И все-таки вы не могли не заметить текст, написанный от
руки.
– Я обещаю поискать. Как с вами можно связаться?
– К сожалению, никак. Если позволите, я сам вам буду
звонить. Меня зовут Антон, фамилия Курбатов. Простите, а как вас зовут?
– Вера.
– Очень приятно. Поверьте, я не стал бы вас беспокоить по
пустяку. Так можно еще раз позвонить вам?
– Да, конечно.
* * *
Эту отвратительную историю Стас Зелинский очень хотел
забыть. За три года почти удалось. Однако иногда в памяти всплывала душная
августовская ночь, полутемный чужой подъезд, вонь кошачьей мочи и собственный
липкий ужас.
А начиналось все так невинно. Он всего лишь закрутил
мимолетный роман с женой приятеля. Если совсем уж честно, то инициатива
принадлежала ей, Марине. Сам он не решился бы. С Женей Веденеевым у него были
не только приятельские, но и деловые отношения. Их многое связывало – юность,
институт, общий успешный бизнес.
Веденеев долго не женился, все выбирал. И выбрал такую
оторву, что даже видавший всякое Стас удивился.
В конце восьмидесятых, когда в России начали проводиться
первые, помпезно обставленные конкурсы красоты, девятнадцатилетняя Марина
Николаева стала «Мисс Очарование» на московском уровне. А через полгода ее
переименовали в «Мисс Нежность» – на российском уровне. Потом ее сняли в
качестве модели для рекламы гигиенических тампонов. Однако на этом карьера
«мисс» кончилась.
Конкурсы и рекламные съемки требовали колоссальных усилий,
физических и моральных. А Марина была ленива и не слишком тщеславна. Она могла
целыми днями валяться на тахте, задрав длинные, как говорил ее муж Женя,
«гениальные» ноги, с лицом, намазанном клубничной мякотью или целебной грязью
Мертвого моря, с сигаретой в зубах и телефонной трубкой у уха. Молодой муж
недоумевал, о чем можно говорить по телефону часами, если вообще ничем в этой
жизни не занимаешься.
Единственным делом, ради которого «Мисс Нежность» могла
оторваться от телефона и стереть с лица очередную косметическую маску, был
секс.
Маринина ненасытность бросалась в глаза сразу, с первых
минут знакомства. Она умела так двигаться, поводить плечами, тянуть слова, что
у многих начинала кружиться голова. В том числе у Стаса Зелинского.
Молодому мужу «Мисс Нежность» стала изменять уже в медовый
месяц. Она умудрялась делать это настолько элегантно и легко, что осуждать ее
было невозможно. К тому же, как это часто случается, о шалостях красотки знали
все вокруг, кроме мужа. Сам Веденеев пребывал в счастливом неведении, и
желающих открыть ему глаза на горькую правду не находилось.
Очень быстро очередь дошла до Стаса. Стоило Женьке
отправиться на неделю в командировку, в руках Зелинского как-то сам собой
оказался ключ от квартиры, где на тахте возлежала прекрасная Марина, задрав
«гениальные» ноги.
Стасу было, конечно, неловко. Однако не он первый, не он
последний. К тому же проигнорировать столь откровенный призыв красотки казалось
как-то не по-мужски. Неизвестно еще, чем обернется такой вот оскорбительный
отказ. Можно нажить себе злейшего врага в лице «Мисс Нежность».
Около часа ночи Стас вошел в подъезд старого дома неподалеку
от Самотеки. В кулаке он сжимал ключ от Женькиной квартиры. Лифт оказался
сломанным, Стас пошел пешком на шестой этаж. Вскоре он услышал сверху
осторожные шаги. Спускались несколько человек. Они шли быстро, но очень тихо.
Старались не шуметь. Ну, понятное дело, поздно уже, люди спят.
В пролете между третьим и четвертым этажами Стас столкнулся
с четырьмя молодыми людьми. Двое несли большие спортивные сумки, третий держал
на вытянутых руках картонную коробку из-под какой-то аппаратуры. Четвертый шел
налегке.
Стас вежливо посторонился, пропуская процессию. Он не
смотрел в их лица. Какое ему дело до их лиц? Когда идешь ночью в чужую квартиру
к чужой жене, лучше не пялиться на встречных. Однако четвертый, замыкающий, на
секунду остановился и сам уставился на Стаса. Нехорошо уставился. Стас даже
подумал: а не сосед ли это Женькин? Вдруг он случайно видел Зелинского здесь в
гостях и теперь недоумевает, куда, мол, ты, мужик, намылился среди ночи, когда
хозяин квартиры в командировке?
Свет на лестнице был достаточно ярким. Зелинский невольно разглядел
лицо бдительного незнакомца. Ничего примечательного в этом лице не было. Стас
тут же вспомнил, что как-то при нем заходил Женькин сосед, такого же примерно
возраста и роста. Вот откуда взялся этот мимолетный вороватый испуг! Однако
нет, человек на лестнице на веденеевского соседа совершенно не похож. Только
возраст и рост…
