На следующий день атаки противника приняли более упорный характер. Штурмовать Беляевку в лоб было сложно, так как с фронта она была прикрыта болотистой поймой реки Турунчук. Поэтому основной удар румыны наносили севернее, в обход Беляевки на Михайловку.
В 5.30 два батальона противника перешли в наступление на Михайловку, но сил снова оказалось недостаточно. Оба батальона залегли перед передним краем и стали окапываться. В 8.30 румыны нанесли отвлекающий удар по Беляевке, имитируя переход в наступление, а через полчаса снова атаковали Михайловку. Занятые перегруппировкой подразделения 287-го СП не смогли вовремя остановить противника, и румыны броском ворвались на северную окраину деревни, где завязался упорный уличный бой
[57].
В ходе продолжавшегося весь день боя румыны в конце концов окончательно выбили батальон 287-го СП из Михайловки, но взять Беляевку не смогли. Правда, их положение улучшилось и на этом участке — противник захватил высоты 45,4 и 39,7, на которых начал спешно закреплятся в ожидании советских контратак
[58].
Однако контратак не последовало. Только на следующий день на рассвете подразделения 287-го полка атаковали Михайловку. Удар оказался неожиданным для противника, и его удалось выбить из села. Однако румыны уже имели на этом участке достаточно сил и, перегруппировавшись, стали пытаться восстановить положение.
К полудню 14 августа противнику удалось снова ворваться в село. Бой за Михайловку продолжался 4 часа. Чтобы предотвратить переброску командованием Чапаевской дивизии резервов к селу, румынские части одновременно нанесли и отвлекающий удар по Беляевке со стороны реки Турунчук. Однако болотистая местность затрудняла применение минометов и легкой артиллерии, и атаки противника с западного направления были легко отбиты. К вечеру румыны опять оказались выбитыми из Михайловки
[59].
15 августа противник изменил направление удара, очевидно, решив, что за ночь советские войска сумели значительно укрепиться в селе. Теперь румыны решили наносить главный удар еще севернее, по селу Кагарлык. Кагарлык находился на стыке позиций 287-го и 31-го стрелковых полков. Части румынской 1-й гвардейской дивизии нанесли удар по двум батальонам 31-го стрелкового полка, опиравшимся на село. Во второй половине дня ее части вклинились между позициями 287-го и 31-го полков. Несмотря на огневую поддержку 69-го и 99-го артиллерийских полков, румынский батальон к 16.30 захватил село
[60].
Командир 25-й СД полковник Захарченко ввел в бой дивизионный резерв, и к 22 часам румын удалось выбить из северной части села
[61].
Совместно с резервом 2-й батальон 287-го СП и 2-й батальон 31-го СП, атакуя с разных направлений, пытались захватить южную часть села. Но, несмотря на то что бой продолжался всю ночь, выбить румын с южной окраины так и не удалось
[62].
Весь следующий день 25-я стрелковая дивизия пыталась выбить противника из Кагарлыка. Но сил для этого было явно недостаточно. Если бы оба полка дивизии заняли жесткую оборону, возможно, им удалось бы удержаться на прежних позициях при помощи поддерживающей их артиллерии. Но вместо этого 287-й полк наносил удары по противнику а 31-й, тоже периодически переходя в контратаки, пытался не допустить его дальнейшего продвижения. В результате румыны к вечеру заняли все село и, отжав полки еще дальше друг от друга, смогли продвинуться на 3 км в юго-восточном направлении
[63].
Продвижение противника было не особенно значительным и не создавало непосредственной угрозы ни Одессе, ни Беляевке. У командования Приморской армии на этот момент было в резерве достаточно сил, чтобы наглухо запечатать прорыв, не допустив расширения его участка. Но командование армии приняло решение немедленно наступать и восстановить положение решительным контрударом. Масла в огонь подлили и руководители города и области, обеспокоенные не столько потерей Кагарлыка, сколько непосредственной, по их мнению, угрозой насосной станции у Беляевки, и также требовавшие исправить положение.
Для исправления положения командующий армией генерал-лейтенант Софронов создал ударную группу, в которую были включены 1-я кавалерийская дивизия, 90-й стрелковый полк 95-й дивизии и усилившие их 5 недавно починенных в Одессе легких танков
[64]. Она должна была сосредоточиться в районе хутора Дар Природы — село Зисарево и оттуда атаковать противника в направлении Кагарлык — Граденицы. Командование группой возлагалось на командира 95-й дивизии генерал-майора Воробьева, нанесшего накануне в Западном секторе чувствительное поражение 3-й пехотной дивизии румын
[65].
Объяснить назначение Воробьева чем-то иным, кроме достигнутого им успеха, трудно. Его собственная дивизия в это время отбивалась от крупных сил противника, и положение ее было более чем напряженным. После того как 90-й стрелковый полк временно перебросили в Южный сектор для участия в контрударе на 25-километровом фронте, два полка и один пулеметный батальон 95-й стрелковой дивизии противостояли 5 румынским дивизиям
[66]. Для прорыва же фронта на участке дивизии румынам могло хватить и всего трех дивизий первого эшелона.
На участке контрудара уже имелись два командира дивизий, которым можно было поручить командование ударной группой. Но кандидатуры полковника Захарченко, командовавшего Чапаевской дивизией, и генерал-майора Петрова, командовавшего 1-й кавалерийской дивизией, не устроили Софронова. Возможно, потому, что Петров в последние дни находился в резерве и не успел еще приобрести на Одесском плацдарме значительного опыта, а дивизия Захарченко отдала противнику Кагарлык.
Сам Воробьев, правда, командовал дивизией всего 5 дней, но за это время наступавшие на его позиции румыны успели понести такие потери, что по его приказу ночью перед румынскими позициями был установлен щит с надписью:
«Командиру 3-й пехотной дивизии. Советское командование предлагает вам 16 августа с 12 до 16 часов убрать трупы и своих раненых солдат и офицеров. В это время наши войска не будут вести огонь».
