После аншлюса Австрии Чехословакия, возможно, и выглядела на картах как беззащитная, полуокруженная страна. Но это только для любителей разглядывания одних лишь «политических карт Европы». Потрудившийся заглянуть и в физические карты убедится, что коричневые места между Чехией и Германией — это не от «коричневой чумы фашизма». Это горы. Пограничные хребты Шумава, Чешский лес, Рудные горы, Судеты. По совести, их нельзя назвать непроходимыми. Последним (до Мюнхена-1938), кто прорвался через эти хребты, был Мольтке Старший, разгромивший в 1866 году австро-венгров (и нетитульных, в основном рядового состава чехов) в битве у Садовой. НО XX век внес свои коррективы. Главное — чехи укрепились. Именно сочетание горного рельефа и современных средств фортификации позволило создать эту уникальную линию, неизмеримо превосходящую все эти знаменитые «Мажино» и «Зигфриды». Второй фактор: в вермахте 1938 года основная ставка была сделана на танковые и моторизованные части. Но то, что давало преимущества на полях Польши и Франции, было, наоборот, существенным минусом в Рудных и Судетских горах. Вывод германских генералов, изучивших потом чешские укрепления, мы помним: «Никогда, ни при вхождении немецких войск в Рейнланд и Рурскую область, ни при аншлюсе Австрии, ни даже при нападении на Польшу в 1939-м и на Францию в 1940-м — никогда не было такого риска поражения». Частично чешские горные укрепления были неприступны, частично требовали более полугода штурма и совсем другой (отсутствующей у Гитлера) артиллерии для прорыва.
Из показаний на Нюрнбергском процессе известно, что немецкие генералы категорически возражали против предложенного Гитлером плана прорыва судетских укреплений, поскольку эта задача казалась им невыполнимой в военном отношении. Вильгельм Кейтель свидетельствовал:
«Мы были необычайно рады тому, что дело не дошло до военной операции, поскольку... мы всегда придерживались того мнения, что наших наступательных средств недостаточно для штурма пограничных сооружений Чехословакии. С чисто военной точки зрения у нас просто не было средств для атаки, которая разбилась бы как волна о волнолом пограничных укреплений в Судетах (...)».
Теперь бы и узнать, почему эта самая совершенная оборонительная система оказалась так и не испытанной практически?
Главным политическим инструментом взлома Чехословакии стали возглавляемые Генлейном «судетские немцы». Как легко догадаться, проживали они в Судетских горах. И потому-то все разговоры (в основном английские) о возможности передачи этих районов Германии «в обмен на мир и гарантии» — это совершенно особый уровень цинизма и предательства. Судетский горный укрепрайон — это была материальная (и 100%-ная!) гарантия чешской безопасности! А англичане предложили обменять ее — на другую гарантию, словесно-договорную — сами у себя (этому будут приведены свидетельства) — признавая (в лице военного министра Хор-Белиша), что у Британии нет никаких возможностей (и желания!) эти гарантии чем-либо подкрепить!
Гитлер создал в Судетах послушное ему политическое руководство, лидер которого Конрад Генлейн определил свою задачу следующим образом:
«Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить».
Намеченные на 22 мая 1938 года муниципальные выборы Генлейн потребовал засчитать как референдум о вхождении в Германию. Президент Чехословакии Бенеш объявил частичную мобилизацию, и майский кризис совершенно благополучно для чехов миновал. Генлейн сбежал в Германию.
(Интересный факт попался мне во «Всемирной истории человечества» Гельмонта, русское издание 1904 года: ранее Судетские горы назывались «Исполиновые горы». Точнее, тогда выделялись и Судеты, и Исполины. Позднее произошло объединение под первым из имен. Получается, то спорное нацменьшинство можно называть и... «исполиновыми немцами».)
Следующим этапом давления можно считать поездку личного адъютанта Гитлера Видемана в Лондон и его переговоры с главой Форин-офис лордом Галифаксом. Далее последовали и встречи самого фюрера с премьер-министром Чемберленом
Почему обрабатывались прежде всего англичане? Договор о взаимопомощи у Чехословакии был с Францией и СССР, и французы попросили английского содействия в склонении чехов к уступке Судет. Видеман оставил интересные записки (изданные на английском как Private Papers, они есть в Библиотеке конгресса США). Итак, англичане «ждут и верят»: большие переговоры наконец умиротворят Гитлера, «канализируют» энергию и динамику рейха.
Видеман: «Фюрер пойдет на полномасштабные переговоры с Великобританией и заключение долгосрочного договора — но только после разрешения центральноевропейской проблемы (присоединения Судет, как следовало из контекста разговора. — И.Ш.)».
Галифакс: «Передайте ему (фюреру), я надеюсь дожить до момента, когда осуществится главная цель моих усилий: увидеть Адольфа Гитлера с королем Англии на балконе Букингемского дворца!»
Какая патетика! Тут, по-моему, есть место даже и для чисто фрейдистских исследований. Этот выход на «балкон». Как известно, главная, центральная любовная сцена в сюжете шекспировской пьесы «Ромео и Джульетта» — это знаменитая «сцена на балконе». И у воспитанного на Шекспире лорда могли отложиться образы... и т.д.
Видеман так пересказывает идеи Галифакса: «Бомбы на Прагу — это война. Нужна другая тактика по Чехословакии. Не надо выстрелов — душите их».
Конечно, это слишком большая ответственность — полагаться в вопросе такой важности (дипломатическая стратегия Великобритании 1938 года) лишь на записки Видемана. Но вот и мнение германского посла в Лондоне Дирксена: «Британцы желали решения вопроса этапами: от автономии к плебисциту, от плебисцита к отделению (Судет). Но при условии отсутствия будоражащих общественное мнение насильственных действий Германии».
ДИЛЕТАНТСКИЕ ЗАПРОСЫ
А кто, собственно?
А кто, собственно, предавал Чехию? Британия или британское правительство Чемберлена?
В иных случаях разделять страну и правительство — чистая софистика, но тут же явно, на каждом шагу видны опасения самого для Галифакса страшного: падения кабинета, отставки. «Первая бомба — и война». То есть опускалось промежуточное звено: первая бомба — и... придет Черчилль (на год раньше), и тогда действительно война (он-то церемониться и рисовать «любовные сцены под балконом» не станет!). Только надо было этой «первой бомбой» рискнуть...
Коллега Дирксена британский посол в Праге Ньютон добавляет исторической концептуальности: «Чехословакия — искусственное создание, не имеющее корней в прошлом». И как, наверно, подразумевается, «не имеющее прав на будущее».
Не надо лишний раз напоминать о мере влиятельности в Британии и мире лондонской газеты «Таймс». А вот ксерокопию ее номера от 7 сентября 1938 года со статьей тогдашнего главного редактора Доусона нужно бы иметь в каждом чешском музее:
«Мы рекомендуем принять предложения, цель которых — сделать Чехию более однородным государством, путем отделения от него чуждого ему населения, живущего по соседству с народом, с которым оно связано расовыми узами».
