Надеюсь, также, что ты не будешь слушать некоторых моих коллег экономистов, которые яростно отрицают, что люди часто оказываются в подобном положении. Что они говорят?
Они считают, что люди не бывают безработными вообще. Что якобы люди эти могли бы взяться за низкооплачиваемую работу, хоть что-то сделать и хоть какие-то деньги получить, а если они безработные, то только потому, что хотят иметь хорошую работу.
Чтобы ты поняла, как они обосновывают свое убеждение в том, что безработных в строгом смысле не существует, перескажу тебе разговор с другим моим другом, Андреем. Андрей жаловался мне, что не может продать домик на острове Патмос. Я сказал, что готов купить его дом за 10 евро.
Он рассмеялся, потому что понял различие между двумя утверждениями (1) я не могу продать и (2) я не могу продать за ту цену, которую прошу. Именно так мыслят те, кто отрицает безработицу, экономисты, которые считают, что Мефистофель всегда купит душу Фауста. Дескать, найдется работодатель, который хоть что-то заплатит Василису.
Эти экономисты рассуждают так:
«Если работа безработного производит какую-то ценность, и значит, есть из чего ему заплатить, тогда хоть что-то можно ему заплатить. Как продавец, отчаявшись продать дом, может продать его за 10 евро, так и работник, отчаявшийся найти работу, может пойти работать за 100 евро в месяц, и работодателю будет это только выгодно. Но как Андрей не хочет продавать дом так дешево, так и Василис не хочет получать так мало. Значит ли это, что Андрей не нашел покупателя? Он нашел его! Значит ли это тогда, что Василис не нашел работодателя? Он нашел его! Просто и Андрей, и Василис не встретили еще тех, кто готов заплатить требуемую ими цену. Это только их трудности. Это их выбор не продавать дом дешево и не наниматься на работу дешево. Ты можешь запросить миллион за дом или миллион за свою работу, но только покупателя не найдешь. Жадность сама себя наказывает. Если ты снизишь цену, то непременно найдешь клиента. Если у нас рыночное общество, то как на рынке не может быть покупателей? Просто твой друг Андрей считает, что меновая стоимость дома выше, чем на самом деле этот дом оценивается рынком. Также и твой друг Василис ставит цену своего труда выше, чем может быть предложена рынком. Это их право, но пусть они не считают себя жертвами рынка и не говорят, какие они бедные и безработные».
Итак, те, кто отрицает безработицу, отрицают само существование безработных, то есть людей, которые хотят найти работу, но не могут. Они считают, что Василис подобен Андрею, который не продает свой дом, пока ему не дадут подходящую цену.
Иными словами, отрицающие безработицу думают, что такие как Василис предпочитают оставаться безработными, чем работать за небольшую оплату. Поэтому они не безработные в собственном смысле слова – так как слово «безработный» обозначает человека, который хочет работать, но ему не дают работы. «Они ведь могут пойти собирать бутылки и мыть машины на улице, хоть что-то заработают» – так обычно советуют эти экономисты.
Вроде бы это рассуждение имеет некоторый смысл. Никто не может обещать, что плата, которую тебе предложит рынок труда, позволит жить достойно. Поэтому и кажется, что хоть какую работу можно найти, если снизить требования по оплате.
Ты мне возразишь: «Но работа мне нужна, чтобы заработать на еду, на одежду, заплатить за квартиру. Если мне заплатят так, что на все это не хватит, зачем такая работа? Это все равно, что быть безработной». Да, это так. Но вопрос о природе безработицы лежит глубже.
На так называемом рынке труда, если Василис начнет уменьшать требуемую оплату его труда (оплату, которой он ждет от работодателя), скорее всего, он все равно не найдет работы, в отличие от Андрея, который, если снизит цену за дом до 10 евро, найдет не одного покупателя. Другими словами, безработный похож на Фауста, который просит от Мефистофеля все меньшей оплаты за свою душу, а Мефистофель, вместо того чтобы заинтересоваться его душой, все меньше… хочет ее купить.
Олень, зайцы и польза оптимизма
Чтобы мы поняли, почему Андрей продаст дом, если снизит цену, а Василис не найдет работу, если снизит запрашиваемую оплату труда, я расскажу тебе историю, которую сочинил более двух веков назад французский философ Жан-Жак Руссо.
Представь команду охотников в джунглях Амазонки или в Африке. У них есть только сети, луки и стрелы. Они вышли с целью завалить большого оленя, чтобы потом донести тушу до стоянки и питаться всем вместе, включая семьи. Они видят оленя в просвете между деревьями и решают его окружить, двигаясь тихо, чтобы его не спугнуть. Их цель – оградить оленя сетями, чтобы он запутался, и затем можно было уже забить его стрелами – а если стрелять в оленя издали, стрелы не причинят никакого вреда этому большому и сильному животному.
Трудность в том, что окружение оленя может занять целый день, и если охотники не успеют обойти оленя до наступления темноты, то без еды останутся и они сами, и все их родственники. Также они знают, что упустят оленя, если один из охотников не успеет за всеми – тогда олень вырвется там, где цепь была разорвана. Один разрыв в цепи обнуляет труд всех, кто создавал цепь, и обрекает на еще один день голода.
Наконец, в этих краях много зайцев, которые бегают повсюду. Зайцев охотники легко могут подстрелить из лука, никаких особых усилий для этого не надо. Но если какой-то охотник задержится, подстреливая зайца, он не успеет замкнуть цепь, и оленя окружить не удастся. При этом хотя охотник и подстрелил зайца, этим зайцем не прокормить всю команду, и все опять же останутся голодными.
Итак, в какой ситуации оказываются охотники? Все они, разумеется, хотят поймать оленя и приготовить сытный ужин, с песнями и танцами, чтобы лечь спать сытыми и довольными. Если все в команде уверены в том, что их товарищи ни при каких условиях не уйдут с охоты на оленя, тогда все делают одно и то же – охотятся на оленя.
Но в противном случае, если некоторым охотникам начинает казаться, что их собратья приуныли и перестали следить за оленем, и думают уже о зайцах, ими овладеет пессимизм (вера в худшее развитие событий). Они сочтут, что, наверное, сегодня оленя мы не поймаем. Тогда все разойдутся охотиться на зайцев – потому что нельзя же возвращаться домой с пустыми руками. Но тогда команда рассыпается и они уже в этот день не поймают оленя, который насытит всех.
Итак, в чем суть дела:
• Все охотники предпочитают объединяться и слаженно действовать для охоты на оленя, а не охотиться поодиночке на зайцев.
• Каждый охотник продолжает охоту на оленя, пока уверен, что другие делают то же, что и он, – что никто не отвлекся на зайцев и все чувствуют себя единой командой.
• Тогда успех в охоте на оленя в конечном счете зависит только… от оптимизма охотников, от того, что они уверенны в том… что охотятся на оленя!
Последний пункт показывает как великую силу оптимизма (веры в лучшее развитие событий), так и злого демона пессимизма. Если охотники оптимистичны, если они уверены, что поймают оленя, это значит, что каждый охотник убежден, что никто из команды не бросит охоту на оленя ради охоты на зайцев. Тогда действительно, никто не побежит за зайцем, и все вместе поймают оленя.
