При «проклятом царизме» военная карьера Рафаиловича не удалась, и он к февралю 1917 года дослужился лишь до ротмистра. Первые два года после падения монархии судьба носила нашего героя то в Киев, то в Питер, и вот, наконец, в Митаве всплыл полковник Вермонт.
Тут по указанию германского генерала Гольца наш герой собирает большую рать. Правительства стран Антанты по существу не возражали против перехода немецких войск в части Вермонта. По признанию руководителя британской военной миссии в Берлине генерал-майора Малкольма, «постольку, поскольку полковник Вермонт предполагает использовать свои войска против большевиков, он может оказать нам услугу». Переходу немецких солдат в войско Вермонта способствовали и обещанное высокое жалованье (солдатам 11 марок в день, офицерам — до 40 марок), и возможность безнаказанно грабить местное население. Недаром английская газета «Морнинг пост» писала, что немецкие солдаты в Прибалтике «в первую очередь заняты воровством и грабежом, а военная служба у них на втором месте».
Под нажимом англичан воинство Вермонта в августе 1919 года формально подчинялось генералу Юденичу, воевавшему на севере Эстляндии с большевиками.
Юденич потребовал, чтобы Вермонт принял участие в походе на Петроград. 30 августа в Ригу явился сам Юденич и вызвал Вермонта из Митавы.
А наш Рафаилович взял да и не приехал. Юденич был взбешен. Он-де при царе-батеньке был генералом от инфантерии, главнокомандующим Кавказским фронтом, а сейчас командовал Северо-Западной армией, а тут какой-то ротмистр, объявивший себя полковником, взял да и послал…
Таким образом, положение генерала Юденича в глазах латвийского правительства, латышской армии и союзных миссий оказалось нелепым. Однако Юденич отправил к Вермонту в Митаву начальника своего штаба полковника Генерального штаба Прюффинга с требованием, чтобы полковник Вермонт немедленно явился в Ригу к генералу Юденичу дать свои объяснения. Но полковник Прюффинг вернулся в Ригу, так ничего и не добившись от Вермонта. Юденич и представители Антанты неоднократно писали Вермонту, пытаясь доказать, что от его выхода из Митавы и благоприятного разрешения запутанного курляндского вопроса зависит судьба Петрограда и всего объединённого Северо-Западного фронта. Но всё было напрасно — Вермонт упорно молчал. Генерал Юденич уехал из Риги, направив Вермонту свой ультиматум — в десятидневный срок обсудить положение, подчиниться и прислать ответ.
Вермонт твёрдо решил не уходить из Митавы. Понять его несложно. Красные уже накостыляли многим генералам, начиная от Колчака и кончая Миллером, и рисковать своим воинством наш полковник не хотел. Главное же, воюя с красными, он бы таскал каштаны из огня для других — того же Юденича или Деникина. В случае же победы белых Вермонт заведомо бы оказался на третьих ролях. Захватив же Курляндию, а то и всю Прибалтику, и сохранив в целостности свою армию, Рафаилович мог поторговаться с любым победителем, будь то Троцкий или Деникин.
1 октября 1919 года в Митаве Вермонт собирает совещание под председательством бывшего премьера А. Ниедра, на котором было принято решение о наступлении на Ригу, а в дальнейшем свергнуть правительства Латвии и Эстонии, превратить эти государства в российские провинции с ограниченной автономией и без права содержания собственного войска, полностью восстановить все привилегии прибалтийского дворянства. Позднее предполагалось назначить Ниедру генерал-губернатором Лифляндским и Курляндским.
Естественно, что все решения были согласованы с Гольцем. 3 октября Гольц издал приказ о том, что командование всеми оставшимися в Курземе частями принимает на себя Вермонт. Было подписано секретное соглашение: немецким солдатам обещали российское подданство, право обосноваться на жизнь в России с получением затем земельных наделов. Гольц писал, что «с 3 октября прибалтийское начинание внешне окончательно становится русским предприятием… Только таким путём может быть удастся успешно довести прибалтийское начинание до конца»
[54].
6 октября Бермонт-Авалов основал так называемый Правящий совет во главе с царским сенатором графом Константином Паленом. Этот совет должен был играть роль консультативного органа при главнокомандующем армией по вопросам гражданского правления.
9 октября при совете был основан «Комитет управления Латвийского края» в составе барона В. Штромберга, Т. Ванкина и инженера Кампе.
Ну, раз есть правительство, нужны и деньги. И в Берлине заработали печатные станки. В обращение были пущены банкноты достоинством в 1, 5, 10 и 50 марок, всего на общую сумму в 10 миллионов марок. На одной стороне этих банкнот (их прозвали «аваловки») текст был на немецком языке, а на другой — на русском. Поверх русского текста красовалось изображение двуглавого орла с короной, а внизу немецкого текста — знак германского ордена Железного креста. Время выпуска «аваловок» значилось: «Митава, 10 октября 1919 г.».
Авалов выпускал и собственные почтовые марки с изображением Ильи Муромца и восьмиугольного креста. Нельзя обойтись и без знамён. В производство пошли флаги: сине-бело-синий фон, в левом углу — маленький русский национальный флаг, посредине — русский герб, в центре которого помещались три отдельных герба — Лифляндии, Курляндии и Эстляндии.
4 октября Вермонт отправил Деникину послание, извещая его о том, что Западнорусская армия сначала возьмёт Ригу, а затем продвинется в направлении Даугавпилс — Великие Луки — Невель — Новосокольники на соединение с частями, находящимися под командованием других белогвардейских генералов.
В распоряжении Вермонта имелись значительные силы, в том числе и немецкая «железная дивизия», так называемый «немецкий легион»; корпус имени графа Келлера; группа полковника Вирголича и т.д. Всего в армии Вермонта (со всеми тыловыми учреждениями) насчитывалось около 51 тысячи человек, из которых около 40 тысяч были немцами.
Армия располагала сотней пушек, 50 миномётами, 600 станковыми пулемётами, сотней аэропланов, тремя бронепоездами и десятью броневиками. Таким образом, Вермонт располагал куда большими силами, чем Юденич, армия которого в конце сентября 1919 года насчитывала 18,5 тысячи солдат. Кроме того, к Вермонту непрерывно шло пополнение из Германии — люди, оружие, военные материалы. В конце октября военный агент Вермонта в Берлине подпоручик Эберхарт сообщал в Елгаву, что он закупил у германской фирмы «Гуго Стиннес» 12 танков.
К концу октября 1919 года под давлением германского правительства фон дер Гольц был вынужден окончательно покинуть Курляндию, но у Бермонта-Авалова хватало толковых германских офицеров. Взять того же… Гейнца Гудериана. Да, да! Того самого! Правда, ещё не генерал-полковника, а всего лишь капитана. Но именно в Курляндии взошла звезда знаменитого полководца.
Остапа, пардон, Рафаиловича, несло… Верные Юденичу люди донесли в Ревель: «В этот день вечером Селевиным был устроен бал в честь командующего, которого при входе встретили криками «ура», а посреди ужина по команде Селевина все гости опустились на колени и под звуки гимна «Боже, царя храни» провозгласили Вермонта монархом всея Руси, на что получили замечание Вермонта: «Это, господа, преждевременно»»
[55].
